Ах, чернец-францисканец
перед слепым Поднебесным ханом
счет ведет выгодам,
войнам и странам,
просит мира и пайцзу золотую
мнет в руках не впустую;
предлагает буллу Римского папы
возложити дракону приуснувшему в лапы —
или сразу в пасть, чтобы он смирился.
«Сам с поклоном бы лучше явился
Белый Отец Запада под мою крепкую руку...»
А другой мних, русской, молчит — помнит науку:
из-за яшмовой сетки наблюдает за ним украдкой
луноликая ханша — тайная христианка.
2.6.09