Что скрыла ты под маской, Коломбина,
Досаду, гордость, гнев, любовь, печаль?
В корсете предрассудков держишь спину,
Прикрыла плечи легкая вуаль.
Атлас струится, лаковые складки
Ласкают кожу; в пестром домино
Ты так мила, что в наважденье сладком
И гондольер, и важный гранд — равно.
В тени ресниц, чернее южной ночи,
Какую тайну свято ты хранишь?
Венецию, ты, знаю, любишь очень,
Но почему тебя чарует тишь
Адриатических пустынных берегов,
Где безмятежно шелестят оливы,
И зреет виноградник — дар богов,
И галька пестрая шуршит приливом?
Где померанцы осыпают флердоранж,
У скал прибрежных, розовых на солнце,
От глаз людских сокрыт далекий пляж,
И в гальке много янтаря найдется.
Здесь Коломбину умолял Сатир,
И камни плавились от искреннего пыла,
Здесь полоснул по бронзовой груди,
Чтоб доказать, что кровь кипела в жилах...
Что можно Коломбине безутешной
Было Сатиру храброму сказать?..
Взгляд холоден и в нем усмешка,
А из-под маски катится слеза.