В Иерусалиме выпал снег.
Этой дикой выходке природы
радовались разные народы,
снежных баб не знавшие вовек.
Словно превратившись в этих баб,
в стайках припозднившихся прохожих
оказались, как близнята, схожи
и хасид, и инок, и араб.
Меж завалов опустевших трасс
- робкий след испуганной машины,
и трескучей маленькой лавиной
снег и ветви падали на нас.
По сугробам проложив пути,
мы решили, с долей эпатажа,
в странности окрестного пейзажа
лепту свою вескую внести.
И под пальмой белою возник,
к радости мальчишек и девчонок,
ледяной веселый поросенок,
а не просто рыхлый снеговик.
Рядом с ним - восторг и суета,
дети со свиньей играть посмели.
На визжащий двор спадала с елей
кружевная, зябкая фата.
Он стоял, ликующий Наф-Наф,
сигаретой исказив ухмылку
и пивную темную бутылку
толстыми копытцами зажав.
Но пустыни теплые ветра
расчищали улицы и трассы,
превращая тонны белой массы
в лужицы, подсохшие с утра.
В синагоге Божий человек
благодарно прочитал молитву,
город отдыхал, как после битвы.
В Иерусалиме стаял снег.
Снова солнце жарит в январе,
как ему исконно полагалось,
И бутылка темная осталась
в лужице под пальмой во дворе.
2000