Был Брут цирюльник и имперский брадобрей, -
Всё враки, что был пасынком особы дюже знатной.
Был Цезарь Гай, в цирюльне, сущий дьявол или зверь –
Щипал он Брута за малейшие, мельчайшие промашки:
На лысине ему не нравится косой и кровоточащий порез
И заячья губа, когда усы так неумело руки Брута подровняли….
На оплеухи Юлий был богат, как был богат на злато Крез:
Да, бил и в пах, с размаху, с разворота он, бывало….
А как иначе, если ухо венценосцу пришивать,
Иль кончик носа, что с горбинкой, приходилось ежедневно? –
Пластическим хирургом стал центурии второй медбрат.
И, Гай, всё чаще кипятился, пеной с кровью, скверно….
Слова скверны, да вот для цезаря скверней,
Что пена с кровью из сквозных порезов…, - это слишком,
Так он считал, а Брут…. Он дело делал, как умел:
Ну да, - в кровопусканье превращалась стрижка….
Вот чёрный бланш, а вот синяк с той трупной желтизной –
Всё тело Брута на мозаику парадную похоже –
Не рассосался, а воссел видать, что и навечно, тот синяк на трон….
А вот щипки, татуировкой бабочек, что траурны, по коже….
И полоснул острейшей бритвой Брут по кадыку,
Когда вдруг локоть августейший вновь заехал
Вглубь печени…. Германцы, палицей, вот эдак, на скаку,
Тех всадников, что ореол напялили поспешно так успеха….
И, всхлипнув кровью, навсегда обмяк клиент.
До глаз, багрянцем пропиталась и холщовая простынка
И в плащик императора она – в один момент….
Лишь погребальный стон: «… и ты, туда же, сынка…»
25.10.2009 10.58