АРИТМИЯ
И. Д.
Я давал ей приют в этом сердце, которое билось...
В сердце, которое нежило жало разлуки
и покоя не знало. В этом сердце тревожном,
которое жило надеждой, одной лишь надеждой,
в этом сердце уже обречённом -
в безумную плоть заточённом,
в этом сердце, глотающем жадно
раскалённые шпаги минут,
я давал ей приют.
И она полюбила мгновенную поступь печали,
эту зыбкую поступь циркачью,
аритмию, готовую к смерти в любую минуту,
эту мутную качку морскую болтанку,
эту вечную муку оскаленной страсти
в погоне за девственным счастьем,
эту нежную руку - ладонь
где разлука гнездо себе свила,
она полюбила.
* * *
ДЕНЬ УХОДЯЩИЙ
День уходящий тропой заката,
день, что-то шепчущий на прощанье,
и, извиняющийся виновато,
день неисполненных обещаний,
ты, волочащий тьму за плечами,
небес распахивающий бездну,
не удостаиваю печалью,
но провожаю тебя любезно.
Звездой далёкой, звездой манящей
ты соблазняешь, но не подаришь:
сам одинокий, сам уходящий
за горизонтом ты умираешь.
Тропой заката, дорогой млечной
я за тобою пойти не смею,
и в одиночестве человечьем,
я здесь останусь, в земле истлею.
* * *
Мы всегда берём не то, что наше,
потому что наше уже взяли.
наклони сильнее жизни чашу,
ибо нет исхода у печали.
Обещал Господь живую воду,
Но в минуту горького признанья
возопил Он громко к небосводу -
Или! Или! Лима савахвани!
Я с тех пор бреду по бездорожью:
любо ноги выколоть стернёю.
Кто сказал, что я кому-то должен?
Кто сказал, что властен надо мною?
* * *
ПОЛНОЛУНИЕ
Ладонью память отведу о пустоте сиюминутной,
промою лунное стекло прохладной влагой тишины,
и терпеливо буду ждать, когда из ночи беспробудной
неторопливо поплывут неописуемые сны.
В самозабвении смежив свои безжизненные веки,
живую азбуку светил проникну нежно и светло,
и светозарный алфавит зане от альфы до омеги
я в сердце замершем своём прочту сквозь лунное стекло.
Затем, чтоб в хаосе сует, среди невежества и скуки,
когда упорная судьба свершает таинства свои,
сумел бы я не запятнать свои израненные руки,
сумел бы верность сохранить своей единственной любви.
Зато и полнится душа безмерной тяжестью печали,
кругами ада восходя, и снова падая звездой,
чтобы однажды развернуть, раскинуть крылья за плечами
и навсегда уж воспарить над этой грешною землёй.
* * *