Чуть приоткрытые ресницами глаза
За чёлкой ловят каждый нервный вздох.
Прищурив взгляд, следит ночная тишина
Сквозь тюль и отблески ночного фонаря,
Луна следит и звук умолк.
Слегка изогнутыми уголками губ,
По тонкой линии которых легла тень.
Шлёшь мне желанье, тайну, лёгкий зуд.
Себя лаская, медленным движеньем рук,
Вторя изгибам, с шеи до колен.
Играет с бронзой кожи тусклый свет,
Не зная кем рожден, тобою или бра,
Но как и я, пленён он и в узду одет
Теплом мерцает, пробегаясь в след,
Загаром рисовавшего луча.
Проводишь язычком, хоть губы и влажны,
Движения плавны, неторопливы, томны.
Следишь за мною пристально, важны
Тебе мой сердца стук в заждавшейся груди,
Еще важнее смявшие постель ладони.
Наполнен сладкий воздух ворожбой,
Незримой нитью повязавшая бойца,
И нити те звенят натянутой струной,
Туманит голову нахлынувшей волной,
Змеёй танцуешь, изгибаясь у окна.
Качаясь в танце, медленно ступаешь,
Кокетливо на пальчиках плывёшь,
Волнуешь, будоражишь, восхищаешь,
Ехидно манишь и лукаво жалишь,
Вокруг меня танцуешь и зовёшь.
И, кажется, секунда и взорвусь я,
Сгорю в разогнанном жару, огнём дыша,
Но ты идёшь ко мне, мечту даруя,
Крадёшься кошкой, коротко целуя,
Все так же томно, долго, не спеша.
И я не понимаю, что же держит
Мой пыл, мой взрыв, безумие и страсть,
Какую магию иль тайну ты содержишь,
Не подаваясь моей жажде, ты удержишь,
И ожиданьем принесёшь чрез шалость сласть.