IV - АДАЖИО АППАССИОНАТО. "ЧАША СЕРДЦА".
ЖНИЦА
Анатолию Нестерову
В белом саване жница ты знаешь её.
Ты наверно и сам ужасался в душе.
Ну а мы лишь с тобой молодое жнивьё,
Но наш колос в пути и он зреет уже.
Не печалуйся, друже, что лету конец:
Наша слава с тобой на осенних полях.
Всё что мог совершив, умирает мудрец.
Так хвалите его победившего страх.
Как зерно золотое в земле он увяз,
И победно пророс в миллионах сердец.
В изумрудную жизнь превращается грязь,
И в червонное золото серый свинец.
Искупляется днесь человечья слеза,
Тяжкий колос явился на месте жнивья.
Да свершится же, други, так выпьемте за
В белом саване жницу. За саван ея.
* * *
Там была дорога, ведущая к свету.
Хотелось плакать, но не было слёз.
Белые тени улыбок цедили прохладную вечность,
Готические соборы воспоминаний поднимались до самых звёзд.
Сердце всё ещё билось тихо почти неслышно.
Встав на полоску света, я ногу уже занес…
Но что-то мне помешало, я оглянулся задумчиво
И увидел, что я прикован к соляному столбу давно уже высохших Слёз
* * *
В двух шагах от печали и от смерти на шаг
улыбнулась душа как ребёнок,
гром грохотнул игрушечный,
булавки молний согнулись,
удивив свою маму,
человеческим языком заговорил телёнок,
земля ушла из-под ног и у самых глаз
кружились живые звёзды как стая подёнок,
кружились и умирали падали как снежинки,
а небо стало с копеечку,
на которую выкупил себя у точащих ножи людей
Наф-Наф поросёнок...
* * *
Когда испытываешь боль, трудно помнить о том, что она
нереальна,
но в минуты большой усталости слышен лепет души.
Если фиалка вспоена небом -
почему человек прорастает во лжи?
Много сказано слов - вода в сите.
Много васильков синеется во ржи.
Но одно сердце в груди человека,
и одна должна быть правда! Боже, скажи.
* * *
Что я могу сказать, кроме того, что говорю сейчас?
Разве есть выбор у летящего в пропасть камня?
Даже молчание становится громоподобным,
Когда сбываются линии судеб.
* * *
ОСЕННЯЯ РУСЬ
В серебристом ольшанике ветер теперь.
Он, кружась, обошёл всю осеннюю Русь,
Тихо-тихо раскрыл он сердечную дверь,
И неслышно вошла безутешная грусть…
Я как раз в это время лежал на лугу
И на небо смотрел, позабыв обо всём.
Облака громоздились как ели в снегу...
Серебристая изморозь в сердце моём...
Стала таять она - и задумался я,
И пришла ко мне грусть, позабытая вдруг,
И душа встрепенулась сама не своя,
И она поднялась, и взглянула вокруг.
Стал я, было, искать золотые слова,
Чтобы красно украшенный выложить стих...
Но текла предо мной золотая трава
И она не нуждалась в талантах моих.
О! Сиротство земли, посмотри на меня:
Словно древо твоё, я в печали замру,
Мои мертвые листья, как искры огня,
Дотлевают уже и дрожат на ветру.
Запрокинулась в небо моя голова,
Ветер времени спит в сердцевине моей...
Я хотел отыскать золотые слова,
А они осыпаются прямо с ветвей.
* * *