Октябрь уставший, до нитки промокнув,
развесил сушить свои рваные с серым шелка.
А капли с деревьев, как знаки вопросов,
искали ответы на наших застывших щеках.
Гербарий из писем шуршал, угасая,
с последней надеждой цепляясь к подошвам сапог.
Я, вместо того, чтоб легко целоваться
глаза отводила и некрасиво сжимала рот.