Хочешь – называй меня своей,
ты же помнишь солнечное имя;
хочешь – и людьми живи другими,
и другими сказками болей.
Фонари и ровный гул машин,
зимний вечер льдом залакирован.
Кто из нас и в ком разочарован –
мы потом когда-нибудь решим.
Наглотаюсь снежной синевы,
затеряюсь в стынущем тумане.
Паззл моих цветных воспоминаний
высыпан на улицы Москвы.
Хочешь – называй меня чужой.
К горизонту край небес примётан.
Я боюсь шагнуть из вертолёта,
не могу решиться на прыжок.
А луна – тяжёлый жёлтый шар
в вышитом подоле небосвода.
Если этот вдох и есть свобода –
я совсем не стала бы дышать.
И твои тревожные глаза
смотрят из-под выгоревшей чёлки.
Этот мир, разбитый на осколки,
никогда не склеится назад.
Хочешь – ничего не говори.
Небо рассыпает снежный бисер.
Сладко от кого-нибудь зависеть,
чувствовать кого-нибудь внутри.
Хочешь – забирай моё тепло,
хочешь – согревай мои ладони.
А фонарный свет на подоконник
льётся сквозь оконное стекло.
Хочешь – сбереги меня в горсти,
разыщи в огромном этом мире;
хочешь – отпусти на все четыре
и прости, пожалуйста, прости...