Качал распятья фонарей,
с огней манящими шарами,
губами шелестел в Борей,
словами суры из корана.
Он их вмуровывал в уста,
как гимн неведомой долины,
и то ли плакал, то ли спал,
то был желаем, то гонимый.
По тверди распластав крыла,
в мечтах просвечивал звездами,
как будто даль его звала,
едва заметным взмахом длани.
В нём Млечный Путь спал прикорнув,
к плечу у вечности вселенной,
метал по звёздному руну
дожди искристо, вожделенно.
Он не боялся ничего,
вдыхая звёзды миражами,
как будто там ждала его
Царица грёз, прочтя скрижали.
Переступив за край мечты,
в душе залечивая раны,
он с ночью говорил на ты,
и видел мир, как
первозданный...