Ищу работу вместо смысла жизни,
Рвусь на свободу, думая о тризне.
Глотаю раскаленный до бела
Московский воздух, то есть псевдовоздух,
И на вопрос соседа «как дела?»
Не отвечаю. Рано или поздно
Отвечу. Только что ему с того!
Он на людях бодрится - не иначе,
Он сам себя, а не меня дурачит,
И «как дела?» твердит, скорей всего,
Автоматически. Его ли в том вина,
Что он такой? Мы все «на автомате»,
Как роботы. Живем, насколько хватит.
Программа изначально не верна
Заложенная в нас, но мы не ропщем,
Мы «счастливы» и в частностях, и в общем...
Вот так из года в год, из века в век,
Мне кажется, над нами ставит опыт
Единственный, кто вроде бы не робот,
В том смысле, что совсем не человек.
Он пристально за всеми наблюдает,
Ему пока что не надоедает,
А если вдруг однажды надоест –
Смотреть, как мы ломаемся, старея,
Как разряжается внутри нас батарея,
Как мы глядим растерянно окрест!..
И я, один из роботов, из тех, кто
Был создан, чтоб служить эпохе «техно»,
Забыть, что есть понятие «душа»,
И стать скотом, жующим вкусный силос.
Моя душа и впрямь поизносилась,
С тех пор, как в пятки, бедная, ушла
От страха за смышленого ребенка,
Такая ей досталась работенка,
И, видно, с ней не справилась она.
Я вырос, в потолок башкой уперся –
Какая от меня, скажите, польза?
И дальше что? А дальше – тишина...
Во мне гремят ненужные детали,
По мне звонят кладбищенские дали.
Я к цели рвусь, и цель уже близка:
Вот он стоит – мой камень преткновенья,
И я ловлю, ловлю свои мгновенья –
Свистят они, как пули у виска...
Ищу работу вместо смысла жизни,
Рвусь на свободу, думая о тризне,
А, в детстве, во дворе гоняя мяч,
Я представлял вдруг Лужников махину,
И вспышки репортеров, и машину,
Такую красную спортивную машину –
С автоматической коробкой передач!..