Заблуждение - считать себя умнее собеседника
Бухта имени Натали
На востоке, южней Камчатки,
Где-то там в Татарский пролив
Входит Хадя, в низовьях Гатки.
Ночью в глади твоей, пролив,
Серебристый туман плескался,
Плечи сопок ласкал вдали
И со звёздами целовался.
А Дюанка и Ма несли
Воды звонкие к властелину,
В тон журчала им Чипали
С гор седых Сихотэ-Алиня.
Гавань имени Натали
Растревожила снова память,
И мелькнул бликом тёплый лик,
Что до боли похож на мамин...
Речка горная Чипали
С гор седых Сихотэ-Алиня,
С нею Нельма и Ма несли
Воды звонкие вниз в долину.
Снова тревога, мальчики,
Белые наши журавлики
Я ушла, и в следах мокрых слёзы
Проливного дождя со снегом.
Руки, руки безумно замёрзли,
Но я справлюсь, ты слышишь, небо?
Пусть рыдают дожди, тают снеги,
Ну, а слёз моих не видать вам.
Слёз моих никто не увидит.
Может нового чувства побеги
В мёртвом сердце найдут обитель.
Жаль стихов увядают побеги,
Просто ты продолжаешь лгать мне.
Пусть стихи, ритмы грустных элегий
Снова лечат души обитель.
Может, станут стихи оберегом
И залечат души обитель.
Пусть
рыдают дожди,
тают снеги,
слёз
моих никто
не увидит.
Я в стихах
нахожу обереги,
забывая
свои обиды.
Слов
сплетения
в ритме элегий
молча
лечат
души обитель...
Ухожу, потому что так надо,
Уходить кто-то должен первым.
В перекрестье изломанных взглядов
Звон надорванных ложью нервов...
Жаль стихов, что подарены небом.
А дожди всё идут, тают снеги,
**
Пусть
рыдают дожди, тают снеги,
Слёз
моих никто не увидит,
Я в стихах
нахожу обереги,
Забывая
про все обиды.
Строчки
в ритме печальных элегий
Тихо
лечат души обитель...
Юююююю
Воевал я в Афгане,
В Кандагаре был ранен,
Там залечивал раны,
Вновь на бой шёл на равных.
А затем под Белградом
От пиндосовских гадов
Защищал братьев сербов
И славянское небо.
Помню бой под Донецком
Вточь с фашизмом немецким.
Наши братья по крови
Жгли нас "градом" под корень.
А убит под Идлибом
Фанатичным хабибом,
Похоронен в России
В дали иссиня-синей.
Отлежусь тут немного
И мне снова в дорогу,
Защищать русских скрепы,
Поднимаясь из пепла.
Я себя собираю
по крупицам, по крошкам из пепла
Я учусь снова жить без тебя
Говорят, тот мир, который за
Так прекрасен светом животворным
Что ты старица пригорюнилась,
Распустила седые косыньки,
А когда-то красою юною
Жива Россия, врешь, засланец.
Она порвет чиновные оковы,
Майданный не по нраву танец,
Не скакуны мы и не безголовы,
По нраву нам медвежья поступь,
Мы долго спали, но теперь проснулись,
То был всего лишь сонный отступ,
Не слышно рыка из России, гула?
Напрасно, встал уже Потапыч,
Он не один - их сотни, миллионы,
Они идут на неуклюжих лапах
К границам по тайге, по рекам, склонам.
Мать Россию украли неруси
Да подсунули злую мачеху,
Что взбесилась в нечистой ереси,
Русь моя залилася плачами.
Как же сильно ты стал мне нужен...
Может, бросить сомнения в лужи декабря с ошалевшей погодой, скинуть с платьем свою несвободу. Из реального мира украсться да отдаться до донышка счастью, пусть на миг и всего на мгновение. Целовать и сидеть на коленях, обнимая руками за шею, от блаженства хмельного шалея. И друг с друга сорвав плен одежды, расплескать безудержную нежность...
И от чувства хмельного шалея и срывая друг с друга одежды, расплескать безудержную нежность...
Погрузиться друг в друга
и нежность
Расплескать в предъянварском бесснежье...
Предъянварский, вьешь
Погрузиться в ритмический танец,
Самый жаркий как протуберанец.
Я всё в тебе глазами обласкал:
Твои восходы, рощи и закаты.
Твои дожди, и детские пенаты.
Кота,что рожи корчил мне, нахал.
И в день болезный силился помочь,
Вдруг проросла цветочным бы ростком.
И солнца пятнышко стремительным броском
Поймать тебе хотел... Взлетела ночь.
Всё невпопад, всё мимо, всё не так,
И удивляют хлопоты пустые.
Но тянут невозможно в глубь густые
Ресницы над обрывом твоих глаз.
хочу быть твоей
До последней несбывшейся тайны,
До мельчайших штрихов,
Что скрывала от всех до тебя.
С глупой верой в любовь,
И что все на земле неслучайно,
И желанием жить,
Никогда ни о чем не скорбя.
Я хочу быть смелее
Твоих откровенных фантазий...
И заполнить собой
Лабиринты твоей пустоты,
Не боясь затеряться
В бескрайности многообразий...
И хочу быть желаннее
Самой несмелой мечты.
Я хочу быть роднее,
И ближе, чем просто - обнявшись,
Быть твоим вдохновеньем,
Свободой твоей и тюрьмой.
Не владея - владеть.
И остаться собою - отдавшись.
Я хочу быть твоей,
Мой на вечные веки... чужой.
Я - русская, и это приговор,
А, может быть, судьба, предназначенье,
В отрогах Сихотэ-Алиньских гор
Мой отчий дом
Спит под окном фонарь,
Грустно метёт метель,
Это пришёл январь,
Стелет свою постель.
Белой гитары гриф,
Или он только миф?
Вдребезги миф о риф
Пал под осколки рифм.
Грустно метёт метель,
Спит под окном фонарь.
А холостяк январь
Стелет свою постель.
Ты пока не проснулся, мой светлый,
Князь Серебряный, Ясное Солнышко,
Есть ещё два часа до рассвета,
Спи пока, высыпайся до донышка.
Раскидался смешно на постели,
На подушке седая головушка,
Небо бархатом ноченька стелет,
Что там снится тебе, мой Соловушка?
По губам пробежала улыбка,
Ты увидел любимую женщину?
И она тихо плещется рыбкой
Или жмётся к тебе нежным птенчиком?
Или снова летишь между радуг,
Сокол горний, парящий над вольницей,
Напитавшись нежнейшей усладой
С наречённой своей белой горлицей.
Ты пока не проснулся, мой светлый,
Есть ещё два часа до рассвета...
Вместе нежной и ласковой ладой
Или снова летишь на буланом,
Всадник гордый, летящий по вольнице,
К исполненью заветных желаний,
К наречённой своей, белой горлице.