Ч.
За окном,
где смеркается рано,
снег острее
чем рваная сталь,
воронье голосит,
не от раны,
небеса
потемнели от стай.
То возникнут
в проеме фрамуги,
то стремглав
пропадут в черноте.
Внуки ирода
рыщут в округе,
но младенцы
сегодня не те.
Обнищало
их светлое племя,
сгнил овин до
последней доски,
под кривою
стопой бармалея,
бесконечных
бесовских интриг.
Но, в высокой
нездешней купели,
в тишине
вифлеемских крамон,
под навесом
невиданных елей,
дремлют пасынки
новых времен.
Недоступны
дыханию смерти,
череде иудейских колен,
вдалеке от земной
круговерти,
улыбаясь чему-то,
во сне...