Встретила романтика
первого убитого.
Смерть сказала: «Нате-ка!
Кто косил под хитрого?..
Грезил кто парадами,
звонкими наградами?..
Выходи!..
Вышел?.. Со свиданием!
Повтори решительно:
«Не бродить страданиям
среди мирных жителей, -
им не быть пленёнными,
битыми, казнёнными, -
не дадим!..»
Намертво зачищено
под горой селение
дружными мальчишками
Армии Спасения.
После – лица скисшие:
собраны погибшие, -
боль – в кулак!..
Ненависть – в отмщение, -
так душою велено,
не бывать прощению
на убийц поделенным.
Ждёт кровопролитие,
не найти укрытия –
бойся, враг!..
Здесь забыть обязаны
про былые шалости.
Здесь глаза завязаны
трусости и жалости.
В прорезях для зрения
вновь сквозит презрение
к палачам!
Будут вёрсты пыльные
под штыки заточены,
клятвы надмогильные
впустят многоточия.
В небо – пули-дочери, -
следом – мамка-очередь, -
сгоряча…
Знайте, безутешная,
сына потерявшая, -
что вполне безгрешен он,
хоть врагами павшими
путь усеян воинский,
и бессильны происки
тёмных сил:
Царствие Небесное –
за кошмар, им пройденный,
и служенье честное
по веленью Родины, -
за чужие чаянья
голову отчаянно
он сложил…