По лестнице спускали гроб.
Трофим, Монах, Сивов и Тульев
Не перенапрягаться чтоб,
Несли за гробом восемь стульев.
Князь, Череп, Толстый и Микроб
Не пили (им не наливали),
Поэтому спускали гроб,
И видно было, что устали.
Красильников лежал в гробу
В чужой хлопчатой серой паре,
С хлопчатой лентою на лбу.
Внизу бренчали на гитаре
Гундявый, Шкет, Кабан и Жлоб,
Которые вдруг замолчали
И, глядя на плывущий гроб,
Исполнились мужской печали.
Гроб вынесли. Шёл мокрый снег.
Составили для гроба стулья.
И двадцать восемь человек
Вкруг сгрудились, как пчёлы в улье.
Жена Красильникова – Света -
От ветра ёжилась. В уме
У ней прокручивалась смета
На похороны, и к куме
Она главою прислонялась.
Другие, не роняя слов,
Прикидывали, что осталось
Совсем не долго до блинов.
Красильникова не любили.
Он надоел всему посёлку.
Его, как полагалось, били,
Но били, кажется, без толку.
Он был убит на стройке балкой.
По стройке выпимши шатаясь,
Нагнулся за какой-то палкой,
Да так и лёг не выпрямляясь…
Он был порядочная гадость.
А кто не гадость между нами?
И вот теперь доставил радость –
Поминки с водкой и блинами.