я вас любил так искренне, так нежно,
что просто ламца-дрица-гоп-ца-ца,
я извинял вам лёгкую несвежесть
впридачу к ассиметрии лица,
я к вам писал про розовые ушки,
и мнил себя разнузданным скотом,
хотя и знал: связался с потаскушкой
и безнадежно замужем притом.
я вам прощал лохматого брюнета
и нервного блондина заодно,
и дабы разговорами «про это»
вас не печалить, уводил в кино.
мой ангел, вы паршивая актриса,
поскольку на войне как на войне,
а ваше отвратительное «киса»
мне слышится доселе в страшном сне.
сейчас вы, вероятно, в Петербурге,
а может в Ленинграде, всё одно,
внимаете сентиментальной «Мурке»
под южноафриканское вино,
наверное, с брюнетом (вот зараза!),
а может, завлекательно-одна,
я так же встретил вас, и умер сразу,
а после чашу осушил до дна.
я вновь один, грызу свои подушки,
под одеялом дрыгаю ногой
и отгоняю розовые ушки
с тяжёлой металлической серьгой.