Марине Цветаевой
под впечатлением
от спектакля "Марина"
театра "Донская вольница"
Звонят в моей душе колокола,
ожившие свидетели срамья.
Во мне нежданно церковь ожила,
приняв под своды странника-меня.
Я в этой церкви поп, я и звонарь,
и прихожанин - то же я одни,
и одинокий тускленький фонарь
дорогу освещал, где проходил.
Есть в церкви свечка, и она одна,
свет зябнет одиноко в пустоте,
но перезвона гулкая волна
уже резонит с эхом в высоте.
Я обживаю каждый уголок
и грею каждый метр бытия.
Я пригласить хочу того, кто смолк,
но мысленно понятлив, как и я.
Я чую платья шелестящий шёлк.
По телу дрожь, невольная волна.
Мне хочется, чтоб кто-нибудь зашёл,
но первая, конечно же - она!
Её стихом раскачен мой язык.
Щеки коснусь - и колокола звон
всплывёт над миром, заглушая крик
её стихов, где в каждой строчке стон.
Усталую, зову её домой,
в обитель, где мы просто помолчим.
Покажется кому-то: над судьбой
диагностируют задумчиво врачи.
О, сколько ей досталось жар грести
и счастье остужать в своих руках,
с того и не успела обрести
свой дом стихов, расписанный в стихах.
Но губы, что ожглись в пылу тех битв,
утешит не расхожее клише:
бездонная бездомность их молитв
нашли приют в некаменной душе.
4.07.91 г.