Уезжающий дом выдыхает последний озон,
В драмтеатре зимы открывается мёртвый сезон;
Колыбельного пирса оставлена зыбкая власть.
Пустота по душе, словно орды с востока, прошла.
Жёлтой розой луны, жёлтым скальпелем, смог рассечён.
Лихорадочный веер агоний, безмолвия стон -
Слишком немощен он, и слова для него велики;
Обгорелым сердцам так к лицу восковые венки.
Пульс крушит каблуками виски, как толпа терпсихор.
Голубой пароход в глади памяти дырку протёр:
Он стоит, по волнам распуская барашков тесьму.
Уезжающий дом машет шляпою в спину ему.