Приехал Барин утром в поле
На сытой тройке вороной.
Земля вся здесь его – раздолье…
Стоит, от счастья сам не свой.
А этой раннею порою
Крестьянин на меже пахал.
Нет не свое, пахал чужое
И криком клячу подгонял.
Уж до того она болезной,
Худой , голодной и облезлой
Казалась Барину, что он
Сим видом страшно возмущен,
Давай браниться на холопа, -
«Ах, дармоед , побойся Бога!
Скотина тоже божья тварь,
А ты, как видно, три недели
Ей не давал ни пить, ни есть.
Не мудрено ей и пропАсть
С такой хозяйскою рукою.
Ты глянь на чудо вороных,
Чисты, ухожены и снасти
Любовно пригнаны под них.
А у твоей одни напасти.
Смотри, она испустит дух.
Коль ты ее кормить не будешь,
То сам впряжешься в этот плуг.»
Молчит Мужик. А что он скажет?
Ведь Барин явно подзабыл,
Как тот овес, что съесть бы кляче,
Он жеребцам своим скормил.