Автор венка Ирина Шуленина
В венок вшита цепочка ЯСов Ирины Шулениной "Профиль за стеклом" http://www.stihi.ru/2009/11/06/7943
1.
С болью досадной под стон с матерком
паримся в жарких своих душегубках.
Цель мы теряем, как под кипятком,
чтоб обнаружить потом в незабудках
в новых оттенках потерянный рай.
Тысячекратно себя разбивали
мы, сомневаясь во всем. Каждый раз
вновь убеждались, что были не правы.
Истины вечны. Под этим огнем,
канатоходцы, спешим поскорее.
Топчемся в круге идей день за днем-
"первопроходцы" в своей лотерее.
От заграницы приняв "бутерброт"-
писано было с идеями впрок.
2.
Писано было с идеями впрок,
но погрузилось на дно Атлантидой.
Облаком тает отпущенный срок.
Пар, отошедший от губ, долго виден.
Теплые ноты на новой волне.
Брызгами пены уймись, Афродита!
Скорость узнала река и сквозь снег
на поворотах цветами увита.
Копит энергию век. Напролом,
вырвавшись речью, бурлит меж камнями.
Задним числом осознав свой раскол,
закономерность рождает случайность.
Но отражает обугленный слой
профиль спокойный за толстым стеклом.
3.
Профиль спокойный за толстым стеклом-
кланяться Смерти нам стало привычно.
Месиво грязи осело на дно.
Наш проторенный маршрут весь в кавычках.
Стерты подошвы, застывший салют,
резкий прожектор венки освещает,
слепит в сетчатке глазной века культ-
шаг миллионов брусчатку счищает.
Сколько же павших голов ждал портрет
в плене идеи, как ленинской жертвой,
где деревянный костыль и протез-
право калеки и лучше быть мертвым?
В памяти нашей невиданный срок:
он ведь давно уж молчит - нам урок.
4.
Он ведь давно уж молчит - нам урок.
Плакал здесь колокол, сбитый на землю.
Полуразрушен хрустящий порог,
прятался в соснах собор опустелый.
В каменной крошке следы не видны.
Ветхие стены и древние плиты
ветер отполировал, словно льды.
Стертые краски остались, как нити.
Тихо и странно внутри, тени рук-
мир опустелый стоит на коленях.
Лик полустертых икон возле дуг,
надписи, гербы хранили столетья.
Ангелы здесь ли молились о мире?-
Треснули крылья за спинами сирых.
5.
Треснули крылья за спинами сирых,
головы сникли, потухшие взгляды.
Так облупился под сводами мира
наш золоченый фасад и гирлянды.
Под позолотой виднеются с краю
черные доски и бревна случайно.
В мокрой древесности лет, словно тайны,
ликом пронзают и взором печальным.
Окаменело лицо на трибуне,
дрожь микрофона и снова портрет,
где вождь один на века древним гунном,
запатентован кровавый браслет.
Долго ли будет рекламою Смерть-
веки прикрыты не тяжко ль смотреть?
6.
Веки прикрыты - не тяжко ль смотреть?
Нам для чего фараоны в гробницах?
Нас окружает оставленный след-
оттиск кровавых времен на петлицах.
В красных гвоздиках печаль замерла
черной кантовкой простреленной птицы.
Скорбь внутрь себя уберем, у жерла-
даты, годины и списки в таблицах.
Прячут стыдливо глаза - Мавзолей?
Неветераны, как будто виновны.
Жизни за что полегли у друзей?
Ноют ведь раны и помнят все вдовы.
Как успокоить страдания мира?
Опустошен он и спит - не кумиром.
7.
Опустошен он и спит - не кумиром,
скованный временем, сжатый, как лед.
Всеми покинут и свергнутый миром,
в Горках остался один, стиснув лоб.
Сброшенный с воза грызущейся свитой,
парализован, тяжелобольной.
Взгляд в лихорадке блестит эбонитом,
метаморфоза - советчик плохой.
В страшных мучениях смерти железной
след фотографий мятущихся лет.
Как будто знает ответ своей бездны-
без эпитафий лежит неотпет.
Долго ли будет мозолить здесь свет
рыцарь, избитый мечтою - истлеть?
8.
Рыцарь, избитый мечтою, - истлеть,
длинным паломничеством утомленный.
От вавилонской истории ветвь-
копии миниатюр застекленных.
Вверх восходящей трибуной укрыт,
мумией связан, как узник бессрочный,
дух его не отлетит и у крыш
призрак скорбящий в когтях черной ночи.
Бродит в окрестностях миф, словно зверь,
камень тяжелый на шее из списков.
Как инвентарь ЦКК он, поверь,
пронумерован и нет здесь описки.
Пол, чтоб помыть - охраняет наряд,
дева с живою водой хмурит взгляд.
9.
Дева с живою водой хмурит взгляд,
пыль вытирая в стекле многослойном.
Место, как клетка, системы парад,
выхода нет из него в мир свободный.
Бункер бетонный пред всею страной-
круг безнадежный, замкнувшийся в камне.
Русских часов циферблат уж давно
как заколдован, но не замечаем.
Стрелки пронзили страну до краев,
как директивы суда приговором,
очные ставки к нему на прием,
пост конвоиров с опущенным взором.
Память живых поколений не стерта,
только лишь снится прощение мертвых.
10.
Только лишь снится прощение мертвых.
Бог до Суда своего не дал срок.
Пыток машина идейных абортов,
как облегченье расстрел и свисток.
В темном подвале и прихвостень прежний,
сломленный страхом, признанье дает.
Предпочитает позор унижений
ложных признаний чекистский допрос.
Век надорвался, как ход по этапу.
Массовых акций увял карнавал.
Сыр в мышеловке идей, словно рапорт
экспроприаций, не кот доедал.
Как благодарность от поросят-
лишь проститутки порой голосят.
11.
Лишь проститутки порой голосят,
чувствуя в мертвом родную основу.
Ради амбиций, подлее, чем тать,
честь свою немцам продал да и совесть.
Редкий наемник (ведь был же варяг!)
так беспринципно границы откроет.
Родину четвертовал, словно враг,
в жизни покойник и Смерти не стоит.
Свите продажной своей даже нить,
не доверяя, вполне справедливо,
участь свою завещал: "хоронить
с матерью рядом на том же массиве".
Сталин коварен в желании стертом-
нечем напиться в воздухе спертом.
12.
Нечем напиться в воздухе спертом,
в горле саднит надоевший ярлык.
Идол бессмертный с почетным эскортом
жмет у иголки ушко, как кадык.
В сломанных судьбах - драма историй.
Сердце народа зажато в кулак.
Красный террор расколол и поссорил,
каждый был узник. Печален ГУЛАГ.
Долго не знал панихид колокольных
белый и красный - двуглавый орел.
Кто от репрессий погиб монопольных,
кто безучастно - с неграмотных сел.
Тройка ребят ГПУ моложавых-
в памяти вечной народа корявой.
13.
В памяти вечной народа корявой
дьявольский росчерк "нероновских" звезд.
Голос картавый с прищуренным взглядом
статус державы жевал, словно воск.
Сдал с потрохами все кайзеру части.
В царских покоях - дозволенный Хам,
как "буриданов осел",- было "счастье":
Зимний "прославил" навек этот срам.
С редким коварством свобод - прихоть роты,
марксовой базы достойный оплот,
строй драгоценнейших ваз в позолоте,
как унитазы, испортили свод.
Этой культуры последствия знаем.
Ты все не спишь, какаду, повторяешь?
14.
Ты все не спишь, какаду, повторяешь?
Кружится снова в глазах этот смерч...
Распоряженье тогда устрашало.
Властвовало без суда, словно меч.
И без закона расстрел Трибунала.
Вскоре угрозы не стали явны.
Нам заменил протокол заседаний
образ свободы лубочных картин.
Сузив решетки тюрьмы паутиной,
окнами дома расширились дни.
Льготы для номенклатур страусиных
ленинским томом окружены.
И зашуршал наш народ над пайком
с болью досадной под стон с матерком.
Магистрал Ирины Шулениной и Юлии Акатовой:
С болью досадной под стон с матерком
Писано было с идеями впрок!
Профиль спокойный, за толстым стеклом
Он ведь давно уж молчит - нам урок
Треснули крылья за спинами сирых,
Веки прикрыты - не тяжко ль смотреть?
Опустошен он и спит, не кумиром
Рыцарь избитый мечтою - истлеть.
Дева с живою водой хмурит взгляд:
Только лишь снится прощение мёртвых.
Лишь проститутки порой голосят -
Нечем напиться...в воздухе спёртом
В памяти вечной народа, корявой
Ты все не спишь, какаду, повторяешь....
Вшитая цепочка ЯСов Ирины Шулениной:
1.
Цель мы теряем - чтоб обнаружить потом - в новых оттенках
тысячекратно - мы, сомневаясь во всем, - вновь убеждались
истины вечны, а мы - канатоходцы
топчемся в круге идей - "первопроходцы"...
2.
Облаком тает - пар, отошедший от губ, - теплые ноты
брызгами пены - скорость узнала река - на поворотах
копит энергию век - вырвавшись речью
задним числом осознав - закономерность...
3.
Месиво грязи - наш проторенный маршрут - стерты подошвы
резкий прожектор - слепит в сетчатке глазной - шаг миллионов
Сколько же павших голов - в плене идеи,
где деревянный костыль - право калеки?
4.
Полуразрушен - прятался в соснах собор - в каменной крошке
ветхие стены - ветер отполировал - стертые краски
тихо и странно внутри - мир опустелый
лик полустертых икон - надписи, гербы...
5.
Так облупился - наш золоченый фасад - под позолотой
черные доски - в мокрой древесности лет - ликом пронзают
окаменело лицо - дрожь микрофона
где вождь один на века - запатентован...
6.
нас окружает - оттиск кровавых времен - в красных гвоздиках
черной кантовкой - скорбь внутрь себя уберем - даты, годины
прячут стыдливо глаза - неветераны
жизни за что полегли? - ноют ведь раны...
7.
Всеми покинут - в Горках остался один - сброшенный с воза
парализован - взгляд в лихорадке блестит - метаморфоза
в страшных мучениях смерть - след фотографий
как будто знает ответ - без эпитафий...
8.
От вавилонской - копии миниатюр - вверх восходящей
мумией связан - дух его не отлетит - призрак скорбящий
бродит в окрестностях миф - камень тяжелый
как инвентарь ЦКК - пронумерован...
9.
Место, как клетка, - выхода нет из него - бункер бетонный
круг безнадежный - русских часов циферблат - как заколдован
стрелки пронзили страну - как директивы
очные ставки к нему - пост конвоиров...
10.
пыток машина - как облегченье расстрел - в темном подвале
сломленный страхом - предпочитает позор - ложных признаний
век надорвался, как ход, - массовых акций
сыр в мышеловке идей - экспроприаций...
11.
ради амбиций - честь свою немцам продал - редкий наемник
так беспринципно - Родину четвертовал - в жизни покойник
свите продажной своей - не доверяя
участь свою завещал - с матерью рядом...
12.
идол бессмертный - жмет у иголки ушко - в сломанных судьбах
сердце народа - красный террор расколол - каждый был узник
Долго не знал панихид - белый и красный
кто от репрессий погиб - кто безучастно...
13.
Голос картавый - статус державы жевал - сдал с потрохами
в царских покоях - как "буриданов осел" - Зимний "прославил"
с редким коварством свобод - марксовой базы
строй драгоценнейших ваз - как унитазы...
14.
Распоряженье - властвовало без суда - и без закона
вскоре угрозы - нам заменил протокол - образ свободы
сузив решетки тюрьмы - окнами дома
льготы для номенклатур - ленинским томом...
15.
Профиль спокойный - он ведь давно уж молчит - треснули крылья
веки прикрыты - опустошен он и спит - рыцарь избитый
Дева с живою водой - только лишь снится
лишь проститутки порой - нечем напиться...