Ты собираешься, тих, защелкиваешь замок,
старый сатир, садишься на чемодан,
предчувствуя переселенье.
Раз ты дожил до сих, значит пока не смог
перешагнуть тот мир, кожей которого дан
голод, порыв, веленье.
Тахикардию стыков меряет стук колес.
Ты был покуда вежлив: городу, миру -
кесарево, осторожен.
Вещи не тыкал, платил десятину грез
женскому полу, ежели требовалось - рапиру
доставал из дурацких ножен.
Пещера Платона - кино нашей жизни, экрана обрывок.
Тени - вокзальное племя - глаза и запертые ворота.
Ужас по жилам приподнимает веки:
миллиарды без стона застывшие у обрыва,
призрак великого переселенья народов
туда, где времени нет вовеки.
17.10.99