Ужель упреждён я не зря был
Виденьем, сойдя к забытью?..
И духом мятежен и дрябл
Очнулся у сна на краю?..
И страх острым когтем карябал
Бессмертную душу мою?..
Во сне мне, прекрасен и смугл,
Пригрезился лик божества,
Из тех, что в паноптикум пугал
Низводит людская молва –
Им будто бы загнанный в угол,
Я жив оставался едва.
Безволен я был и нехрабр,
И ужасом, смерти лютей,
Пронзён был до фибр, до жабр,
До самого мозга костей.
И мыслей кочующих табор
Блуждал без дорог и путей.
Раба во мне выбрал он, друга ль
Из нас, из земных мотыльков,
Каких мириады, тьмы, гугол
Уходит в пучину веков?
И глаз его, чёрных как уголь,
Был взор тяжелее оков.
Вокруг нас как будто бы храм был,
И словно бы я – паладин,
Что Ершалаимов и Шамбал,
Византиев, Мекк и Медин
Без счёта поверг, без преамбул
Пустых… И дожил до седин.
Мой подвиг – во имя Христа ведь!..
Но здесь, под распятьем Его,
Свой бал собирается править
Иное совсем божество.
…он сон мне позволил оставить,
Но и не сказал ничего…
27 ноября 2009,
Москва