Вы знаете… да собственно о чем я?.. Конечно же, Вы знаете, что существует такой праздник 8 марта - всемирный женский день. Когда принято считать, что женщины, все-все, непременно, должны быть красивыми и счастливыми.
С самого утра мужчины их поздравляют, дарят милые сердцу безделушки, и сувениры, согласно размеру своего кошелька и прямо пропорционально силе привязанности к женщине, ну, и неизменно ветку мимозы. Особо удачливым удается раздобыть букет тюльпанов или нарциссов. Встречаются, конечно, и розы, и герберы, и лилии, но мужчинам хочется поразить своих избранниц чем-то весенним и трепетным. И, неплохо бы, к шлейфу романтизма добавить башню вымытой посуды, стопку глаженого белья и чихание жужжащего пылесоса.
Помню наш первый, совместный 8-е марта. Тогда я еще работала в детском саду, и в том далеком девяностом с хвостиком, как и положено праздничному дню, он был сокращенным. Ты встречал меня под окнами кабинета у низкого, заснеженного заборчика. Свежий, румяный с морозца, высокий, родной и… хорошо «под шафе». Торжественно сообщил, что сегодня мы приглашены на ужин к маме. А мне так хотелось, провести романтический вечер вдвоем, чтобы лишь ты и я. Но разве мое мнение было кому-то интересным? И мы отправились в магазин за подарками. Народ, народ, шумная толчея, заражающая своей возбужденностью, хаотичностью и суетностью.
Мы выбирали сувениры, спорили, что лучше взять, и ты… позволил грубость в мой адрес. Я замолчала, осеклась на полуслове, поймала на себе сочувствующий взгляд продавщицы и вспыхнула. Что меня больше задело? Твое хамство или этот полный сопереживающей жалости, немного надменный взгляд. Я повернулась и вышла из магазина. Немного погодя, появился ты, окликнул меня по имени, потом еще раз, но я уже была на другой стороне улицы. Что, впрочем, не помешало отчетливо различить: «Да, пошла, ты на ***!», брошенное мне в спину. И ты пошел… к маме.
А я корчилась на полу нашей квартиры, сползая по стене темной комнаты, так и не раздевшись, и давилась слезами, захлебываясь от обиды и замерзая от душевной пустоты. А внутри меня, уже четыре недели как, жила новая жизнь. И я ревела, содрогаясь, и понимала, что человек этот… мужчина - не мой… и я его, оказывается, не люблю… и ребенка этого, внутри себя зарождающегося, но еще чужого, боюсь...
Через шесть лет, на восьмое марта, я порхала по квартире между кухней и гостиной, накрывая на стол. Стройная, красивая в новом, коктейльном платье, с волосами, забранными в высокую прическу и так трогательно открывающими плавный изгиб шеи. И разбегающееся драгоценными искрами в свете ламп колье. Твой подарок. Мимолетный взгляд в зеркало и одобряющая улыбка… Через час ожидались гости. Праздничный ужин, так сказать. Дочь наряжала новую куклу и поминутно о чем-то спрашивала: «Мам, а я буду такая же красивая, когда вырасту? Ой! И счастливая?» Ты же отсыпался в стельку пьяный на супружеском ложе… Твой мобильный пискнул, мигнул, голубым огоньком сообщения от некоего «Эдуарда»: «Милый, спасибо за цветы и подарок. Твоя кошечка. Мур.»
Вы не знаете, отчего я ненавижу 8 марта?