Не прячь на грешном теле подтверждений
От страстной, необузданной любви,
Не тронь в сердцах, не рви на мне рубаху, -
А в прочем, рви её, всю в клочья разорви!
Взгляни на обнажившееся тело,
В недавний час влечённое тобой,
Оно не учиняло беспредела:
То страсть кипела, знав, что ты впервой.
Постой гневиться, тронь меня несмело,
Своей до ныне девичьей рукой:
Я опущу тебя на шёлк примятый,
Вновь пламенем окутаюсь с тобой!
И вновь предавшись грешному блаженству,
Усыпав поцелуями тебя,
Искусной техникой владея в совершенстве,
Люблю и забываю про себя…
Слегка дрожишь, вздымая к верху подбородок,
Один глубокий, много лёгких вдохов…
Твой волос на подушках пал небрежно,
Ты, прогибаясь, просишь ласки нежной.
Вновь нежностью насытил губы, груди,
Блаженная, любовная игра,
Побив рекорды прежних наслаждений,
Огромной силы всё ещё полна!
Чистейшая, не скованная ролью,
Ты не играла, ты жила любовью…
Желанью отдаваясь до конца,
Снимала маску с моего лица:
Под ней, в глазах распутных отражаясь,
Кипела страсть, телами женщин извиваясь,
В пожаре необузданной любви,
Они сгорали – я ж, считал грехи.
Я соблазнил тебя, своё закончив дело,
Вписал в свой список, только сердце всё горело
Любовью разожженную тобой
И прежде неиспытанную мной…
Я ангел страсти, знавший разных женщин,
Их искушаю много тысяч лет!
Легко расставшись, быстро забываю
И исчезаю, как придёт рассвет…
Так что теперь сразило моё сердце?!
Как мог Амур, младенец, победить
Меня не побеждаемого прежде,
Сумел любовной мукой поразить?!
Я не могу расстаться с жгучим телом.
Я поражён влекущей красотой!
Мне нужно сделать шаг и раствориться,
Богаче став согрешившею душой!
Но я не в силах…Я готов решиться
Бесценное бессмертье потерять,
Чтоб быть с тобой неполный век короткий,
Твоей душой и телом обладать!
Ты, испытав со мной любви блаженство,
Уснёшь, нагая, сладко до утра:
Теперь ты стала просто совершенство,
Оружие разврата и греха…
Позволь мне Князь спасти одну лишь душу,
Отдав бессмертие, быть с нею до конца…
Но исчезая, слышу голос властный:
«Пора мой друг, тебе идти пора!»
1
Не знаю, в пору ли мне отдых,
Но быть тому, не мне решать,
Коль стрел Амура благородных
Не удалось мне избежать…
Его работа побеждать,
Разить сердца неумолимо,
Среди людей рождая страсть:
Но триста лет он метил мимо,
Желая в сердце мне попасть!
Нет, триста лет не от рожденья,
То срок когда последний раз
Я был в подобном положенье,
В таком же глупом как сейчас
И так же сослан был в запас…
Тогда, покинув мир людской,
В свое вернувшись измеренье,
Наедине с самим собой
Я заперт был для исцеленья.
Вот повторение тому!
В какой-то миг не оглянулся
И к сожаленью моему,
Малыш как есть, не промахнулся…
И от восторга чертыхнулся!
А я с стрелою роковой,
Его успех не замечая,
Слепец, контракт нарушил свой,
По рыжей бестии скучая.
Мальчишку не к чему винить,
Удел любви – его забота
И если к слову говорить:
В её страстях, моя работа.
Прекрасный труд, без драк и пота…
Хотя постойте, всё же есть,
Всего хватает понемногу:
Прозреет муж, проснётся спесь
И бьёт панически тревогу!
О! Сколько всякого случилось
Во времена моих побед:
Любовь с изменой обручилась,
Рождая страсть и горечь бед…
И грех! Извечный их сосед.
Ваш грех! Моё существование,
Прекрасный плод моих трудов!
Мой гонорар, моё признание,
Со становленья трёх миров!
Росли потребности мирские,
Тянулись люди к красоте
Впадая в похоти плотские,
А я стоял на высоте!
Царя в кромешной темноте!
Во мраке душ пленённых телом,
Я принимал влекущий вид
И наслаждался, между делом,
Враждой супружеских обид!
Подобно медленному яду
Вино супружеских измен:
Нашедший в нём себе отраду,
Желая сладких перемен,
Впадёт в его гнетущий плен!
Совместной страсти жаркий взрыв,
Желанный грех затмит расплаты,
Минутный, пламенный позыв
Сильнее будущей утраты!
Любовь – так сладостно звучит,
Но в тайнах близкого такого,
Она о сущности молчит
И ждёт момента рокового…
Переболит и губит снова!
От нежных ласк до слёз разлуки,
Нет драм коварней и страшней:
Немая боль смыкает руки
На шее суженой своей!
Века свидетельство тому,
Избытком скорбных начертаний:
Любовь – есть свет ведущий в тьму,
Рабов безудержных желаний!
Их участь в вечности страданий!
Но это после – к чёрту страх!
Имея жизнь, любите телом:
Пусть грех алеет на губах
И страсть кипит в желанье смелом!
Простите если невзначай
Я пробудил больное чувство,
Любовь – она как АД и РАЙ,
Как всестороннее искусство:
Она запрет – она распутство…
Всесилен образ красоты,
Поддавшись ей – склонишь колено,
Узрев в реальности мечты,
Ты вознесёшь всё то, что тленно…
Коль тронул сердце голос мой,
А время чтит тебя достатком,
Побудь мой друг ещё со мной,
В плену волнующем и сладком,
Возможно в ревностном и гадком,
Корить вас право не моё:
Себя вы сами рассудите
За отношение своё,
Любить, казнить – уж как хотите…
2
В триумф проявленного ИМ,
Нельзя войти без восхищений,
Вступая, в сущности, другим,
Я не скрывая изумлений,
Вживаюсь в роль без промедлений.
Так происходит каждый раз:
Мой вид всегда не предсказуем,
Снабжён запасом лестных фраз
И пред успешным поцелуем.
Ну что ж, как требуют порядки,
Начну с подробностей тех дней,
Где я, увлёкшись без оглядки,
Уняв прельщенный тон речей,
Поддался слабости своей.
Я был влюблён…Невероятно!
Смущённый взгляд и робость рук,
Так ослепительно, внезапно,
Затмили всё и всех вокруг!
В быту цветущего разврата,
Коварных чар и лжи речей,
Она сияла ярче злата,
Не зная ценности своей…
То был один из лучших дней!
Я ощущал её невинность,
Как сверх - земной источник сил,
Ей тепло, её наивность,
Я без усилий покорил.
На первый взгляд, всё как обычно:
К ногам подарки и цветы,
Я подносил её привычно,
Творя желанные мечты,
Но был замечен с высоты!
Там, опекун души безгрешной,
Бывалый воин светлых сил,
С улыбкой строгости небрежной,
Мне тонким пальцем пригрозил.
Засеребрясь туманной дымкой,
Заслужник белого крыла,
Всё той же строгою блондинкой,
В земную жизнь вошла она:
Блюстить запретные дела!
Извечный страж грешных запретов,
Мой идеал сверх красоты,
Хранитель праведных заветов,
Не уж - то это снова ты?
Конечно ты. Земное тело
Подстать духовности твоей,
Узрев меня, с небес слетело
Для поучительных речей…
Но мне не нужен нрав ничей!
…И всё же выслушать тебя
Всегда я рад, как было прежде, -
Всем сердцем искренне любя,
Прошу простить мой тон, невежде.
Мой ангел, ваше снисхождение,
Оставив всё, сочту за честь!
Считая каждое мгновение,
Я не осмелюсь и присесть,
Пока вы рядом где-то есть…
Земное ваше пребывание,
Я не желая омрачить,
Прошу лишь скромное желание,
В знак старой дружбы совершить:
-«Посмеет ли, минув закон,
Добром сопернику помочь,
Когда о том попросит он,
Небес прекраснейшая дочь?
Наверно это ей невмочь?»
Она смотрела на меня
Сквозь паутину подозрений,
Изящный ангел в свете дня,
Среди зевак и восхищений.
-«Побед бесчисленных герой,
Кумир невидимого мира,
То ты ль стоишь передо мной,
Звеня как плачущая лира?
Изголодал и просишь пира?
Никак случилось, что с тобой,
Неутомимый искуситель?
Совсем не дружит с головой
Твоя телесная обитель!
Мой темнокрылый, падший друг,
Прибереги своё лукавство,
В грехах достаточно подруг,
Оно им будет как лекарство:
Укажет путь в иное «царство!»
А я пришла не для забавы:
Оставь несчастное дитя,
Уж лучше выпить ей отравы,
Чем жить, над бездною летя!»
Я промолчал тогда с досады,
Не находя что ей сказать,
Но чтобы вымолить пощады,
С чего-то надо начинать.
И я решил всё рассказать…
Как появился на земле,
Войдя во вкус привычных дел,
Как скверный малый в сердце мне
Свою стрелу вонзить успел.
Огонь любви смешался с кровью,
Тревожа раненую плоть,
Он угрожающий здоровью,
Стал сердце страстное колоть!
Его не смог я побороть…
Туман в глазах мох сгустился,
В ту непредвиденную ночь
Я удалиться не решился,
Не в силах выгнать чувства прочь.
Не просто было боль излить,
Тому, с кем издавна не ладишь,
Свою гордыню усмирить
Пред тем, кому извечно гадишь…
Я знал: былого не загладишь.
И всё ж решился не напрасно,
В её глазах мелькну испуг
И мне как день всё стало ясно:
У вечной девы, смертный друг!
Стучится сердце барабаном,
Душе не терпится взреветь,
Когда пьёт кровь открытой раны,
Её оставившая плеть…
Лишь воля требует: «Не сметь!»
Она старалась, только тщетно,
Солгать тому, кому нельзя,
То было больше чем заметно –
Как бить открытого ферзя!
С трудом волнение уняв,
Она качнула головой,
Желанье близкое поняв,
Коснулась светлою рукой:
-«Прости мой друг, но ты иной…
Ты в праве волею, исконно,
Людские души искушать,
Но мой завет гласит законно:
Проделкам «Тёмного» мешать!
Пусть, даже если я посмею
Нарушить древнюю печать,
Скрывать то долго не сумею,
А знать, беды не миновать:
За всё придётся отвечать!
Источник зла не спит, не дремлет:
Тебе ли этого не знать?
Твоих страданий он не внемлет,
Желая козни продолжать!»
«Мне оставалось лишь смолчать…»
Тяжёлым вздохом соглашаясь,
Я промолчал – она ушла…
Сквозь грусть, мне тихо улыбаясь,
Исчезла так же как пришла.
Заслужник белого крыла…
Вот так, впервые наша встреча
Прошла без скверной суеты,
Моральных, мерзостных увечий,
Рожденных чувством правоты…
3
В приделах замкнутого круга,
Я продолжал томиться той,
Что сердцу раненому люба,
Меня взяла в свой плен земной,
Блистая юной красотой …
Я был один в огромном мире,
В котором прежде волен был
Разить людей как пташек в тире…
И я без устали разил!
«О том в начале говорил»
Устал.… Сменились все заботы,
Осточертело вечно жить
В грехах навязчивой работы,
Всю жизнь над бездною кружить…
Хочу пусть, пусть слепо, но любить!
Любить и чувством наслаждаться!
Любить и слышать, что любим!
Любимой трепетно касаться,
Забыв о том, что был другим…
Абсурд! Забыть.…Забыть и скрыться…
Покинуть землю и бежать,
Туда где можно излечиться
И снова вечно побеждать…
Но как пленение прервать?!
О, где ты дьявольская сила?!
Мой траур виден за версту!
Стрела Амура пригвоздила
К земному телу как к кресту…
Не верных слуг, не помощь друга,
Одно смятенье в трудный час…
И та наивная подруга,
Что грезит, думая о нас…
На этом кончился Парнас!
И пусть! Зато, какое счастье
Вкушать земную благодать:
«Рифмуя строки о ненастье,
Любить и тоже ощущать!»
…И вот я снова перед ней…
Её желанную красу,
Лилея в буднях шумных дней,
Как обречение несу…
«Уж лучше б нёс в глухом лесу,
Где нет того что мне известно,
Что сам щедрО распространял
Везде, везде и повсеместно»
А время шло, считая ночи,
За ними призрачные дни
Являлись позже и короче
По циферблату шли они…
И грустно падали дожди…
Я приживался в этом мире
Без силы, замершей во мне,
Всё больше запершись в квартире,
Виднеясь в сумрачном окне.
Тот монотон круговорота,
В каком теперь я прибывал,
Закрыл далёкие ворота
И я признаться заскучал...
Припомнив вечный свой причал…
На счастье, в этом безразличье
Была влюблённая душа,
В прелестном, ласковом обличье,
Заботлива и хороша.
В тепле домашнего уюта,
Она горела как свеча,
Светив лишь мне, а не кому-то,
Не затухая, не ропща,
По женский пылко трепеща…
С судьбой свыкаясь понемногу,
Стал вспоминаться разговор
С чудной, что верно служит Богу,
Её осмысленный укор…
«Она несёт ли свой дозор,
Нарушив древний договор?»
Возможно, где-то с высоты,
За мною тихо наблюдает,
Храня живящие мечты,
По другу смертному скучает…
Смешно? Но верьте – так бывает!
Я этим таинством храним,
Совсем втянулся в жизнь земную,
Где я любил и был любим,
Забыв о прошлом подчистую.
4
Бывает так, что жизнь смеётся,
От счастья радостно кружась,
А зло у ног змеёю вьётся,
Её губить не торопясь…
Боясь лицом ударить в грязь.
Всё ждёт, коварная, минуты,
Когда забывшийся глупец
С восторгом смотрит на салюты:
Вот тут и ждёт его конец!
У тёмных сил капканом руки,
Своё не станут упускать…
Меня ждала змея разлуки,
Готова мучить и терзать,
Разить и в битве побеждать!
Слеплённый счастьем воцарившим,
Я слишком много позабыл:
О том что в тьме я был не лишним,
А на земле лишь загостил.
В тот день, не ведая печали,
Не в счёт тоске косых дождей,
Беды мы с ней не предвкушали,
Кормя с ладони голубей:
Как вдруг ко мне явился змей!
В знакомом, призрачном тумане,
Он, возвышаясь надомной,
Почти что вровень с облаками,
Шипел:- «Пора! Пошли со мной!
Довольно нежиться при свете:
Ты отдохнул – ступай домой,
За вечный мрак стоять в ответе,
Своей заблудшей головой!»
Сверх гром пронёсся над землёй!
Я вспомнил кто я – я ИНОЙ!
Сошло бельмо смешного мира:
Родная тьма – встречай кумира!
Я снова грешная с тобой…
PS
Святая невинность избита пороками
И катится в бездну желаньем влечённая.
И просит пощады, вкушая грехи,
Душа, на страданья тобой обречённая.
Невольно поддавшись стихийной любви,
Бессильно лежит предо мной угнетённая,
Прекрасные крылья, сложив навсегда,
В бесстыжую плоть не за что заключённая.
Последние капли надежды пролив,
Глядит на меня безнадёжно, смущённая,
Желанием страсти окрашена в ночь,
Останется в ней и не будет прощённая!