В прокуренном баре для съёма муз.
В предместье, на дне, самых недрах.
За барной стойкой играют блюз,
Чернее чёрного, негры.
Гитара - Уилл, барабанщик - Брюс,
у микрофона помятый и бледный,
и белый как снег стиляга Стью,
изрядно принявший, наверно...
В прокуренном баре дым коромыслом.
С танцпола танцоры лезут на стену.
А спиртовые облака такие чистые,
а из табачного дыма можно слепить растение.
И только гитаристу Уилли нет места
по середине радостей и веселья,
не смотря на то, что смех здесь гуляет,
как пьянчуга ночью по заведениям.
У него в мозгу поселилась мысль.
О том, что под вечер в своей квартире,
как-то в один не прекрасный миг,
на этом свете не станет Уилли...
Что больше он не увидит мисс,
с той, что во вторник лежал в постели.
А толпа ликует и воет "бис",
Но от этого Уилли ещё грустнее...
Не будет больше друзей и подруг,
с которыми в пятницу можно выпить.
И мест релаксаций сужается круг,
сидит и печалится Уилли...
Не станет его драгоценных рук,
тех, что за мелочь сыграют концерты.
И кто-то продаст, приняв за дрюк,
его обожаемый Фендер.
И вот так восседает на стуле Уилл,
находясь в объятьях депрессии прочной.
Мысли Уиллины схожи с ним -
их просто так не увидишь ночью...
В таком состоянии чужды ему:
музыка, виски, родные лица.
И это всё не смотря на то,
что он через месяц отпразднует тридцать.