Средь гор, что острозубы и круты,
В потоках рек, качаясь, словно плети,
Растут кроваво-красные цветы,
Их больше нет нигде на белом свете.
А берега усыпаны золой,
Усеяны костьми и серым прахом.
В том месте, трижды проклятым судьбой,
Стоит алтарь языческий, как плаха.
Вокруг не слышно птичьих голосов,
Средь голых скал мрак притаился злобный;
Давно впитал уж пролитую кровь,
Языческий алтарь, как зверь голодный.
Стоит алтарь - он чудо возвещал,
И поклонялся люд ему, как богу.
Он свет дарил, стихии укрощал,
И прогонял смущение и тревогу.
Но жаждал крови вражеской всегда,
Себя храня, жрецов, народ долины.
И жертв поток струился, как вода,
Чтоб возвращаясь, просочиться в глину.
Так век за веком жизнь он пожинал,
Так, век за веком, он хранил мучение,
Покуда одиноким он не стал,
Ну а вокруг, одно лишь запустение.
В потоках рек - кровавые цветы,
То жертвы, принесённые злой власти.
Средь гор, что острозубы и круты,
Похожих на оскал голодной пасти.
Теперь долину иссушает зной,
Шуршит песок, гонимый ветром жарким.
И лишь алтарь, что проклятый судьбой,
Терзают душ погасшие огарки.