По тонкой грани дня и ночи
неслышно сумерки идут,
и первой точкой многоточья
роняют раннюю звезду
в колодец неба – на удачу,
где в отражении извне
бездонный блеск слегка утрачен
от мглы, клубящейся из недр
зрачка Неверящего в чудо
парада каверзных планет:
Луна – мой ласковый Иуда,
а звёзды – пригоршня монет.