антоновским яблоком всё ещё пахнет в саду –
прозрачной и хрусткой – с кислинкой – его кожурою,
и сморщенной, мохом подбитой, шершавой корою,
но падает снег, а позёмка по тонкому льду
серебряных лужиц летит саранчою в траву
сухую, как будто пергамент, уже неживую,
деревья стоят, образуя шеренгу кривую,
их тонкие пальцы дрожат в пелене на плаву,
как будто бы ищут вслепую исчезнувших птиц,
и чертят, и чертят морозистый воздух штрихами,
под ними давно облетевшей листвы оригами,
хрустящие, словно скорлупки разбитых яиц …
по саду гуляет зима, но шаги не слышны,
вдоль яблонь мелькает почти неприметною тенью –
обходит неспешно – походкою плавной – владенья,
в которых хозяйкою будет до самой весны.