Курился ладан. Пахло тленьем
И бас священника звучал…
Внимала с горя онеменьем
Я музыке иных начал…
Передо мной – стена глухая,
Но в ней – невидимая дверь.
И таинством благоухая,
Курился ладан… Горе-зверь
Меня на время отпустило.
Вдруг я прозрела – навсегда
Померкло здесь мое светило,
Но где-то там зажглась звезда,
Как неизбывности мерило,
Чтоб жизни вновь ответить «да»!