МАСКА
Парафраз повести Станислава Лема «Маска»
http://lib.rus.ec/b/32457/read
в виде двух венков японских сонетов,
написанных параллельно двумя авторами,
Liu An (Анна Малютина – Лю Ань) http://stihi.ru/avtor/liuan
и Fo LeBi (Глеб Фоминов) http://stihi.ru/avtor/folebi
«Познай самого себя»
(надпись на стене храма Аполлона в Дельфах)
«Вначале была тьма, и холодное пламя, и протяжный гул; и многочленистые, обвитые длинными шнурами искр, дочерна опалённые крючья передавали меня всё дальше, и металлические извивающиеся змеи тыкались в меня плоскими рыльцами, и каждое прикосновение пробуждало молниеносную, резкую и почти сладостную дрожь…
Но может быть, всё это был сон?
О пробуждении я не знаю ничего…» (с)
An LeBi
1.
перерожденье – перерожденье,
просто случайность?.. судьба?.. путь меж «оно» и «она»,
высшая воля?.. щупальца, клещи.
миг пробужденья – в памяти тени
в памяти тёмный провал этого странного сна,
после укола бывшего вещим.
музыка, рвущая мглу, шаг за дворцовый порог:
лица всё ближе… там на паркете
кто я на этом балу, мир незнакомых тревог,
названном жизнью? липкие сети…
2.
названным жизнью липкие сети…
может быть сон или явь взгляд короля и ЕГО,
смутных видений? странные встречи.
звуки нанижут – танцы и сплетни,
имя любое подставь смех, но вопросом: «ты кто?»
заданной тени вычерпан вечер.
сколько же дивных имён, в небе над парком Луна
разных и схожих… спит безучастно,
это всё я?.. я – в одном слышно лишь: «где и когда?»
или из множеств?.. в шёпоте страстном
3.
или из множеств в шёпоте страстном
скрытых и явных личин будто звучит приговор
выбрана эта неумолимо.
выдумкой, ложью, много ли шансов,
пряча разгадку причин стрелы пуская в упор,
маски надетой выстрелить мимо?
пульс отзовётся в виске дверцы кареты — врата
болью и только. чёрной утробы,
что происходит?.. и с кем?.. – внутрь не заглянут глаза,
сотни намёков… сколько ни пробуй,
4.
сотни намёков сколько ни пробуй,
воспоминаний чужих выкопав, не расплетёшь
ранят осколки прошлого корни.
край слишком тонкий – сломанный робот…
слепо, на ощупь кружить бред или новую ложь,
мне ещё сколько? память исторгнет?
может, пойму, почему бабочка билась в сачке
избранным был ты. с чёрной обивкой,
выбор, подвластный уму и замерла на крючке
или инстинкту? мякоть наживки,
5.
или инстинкту мякоть наживки,
верить и всё объяснить парк – королевский двойник,
страстью, любовью сеть декораций.
и по наитью пением лживым
выткать незримую нить занят предатель-язык,
до изголовья не проболтаться.
но в обещаниях ласк горе без девичьих слёз,
зреет догадка – сердце стальное,
стали тяжёлый каркас, рвется наружу вопрос:
жёсткая хватка «зеркало, кто я?» –
6.
жёсткая хватка «зеркало, кто я?» –
знания – что там внутри… шёпот синеющих губ,
цель непреклонна бледные пальцы.
лезвие гладко тело чужое
вдоль по грудине скользит вскрыл, отсекая испуг,
прямо до лона маленький скальпель.
в чреве серебряный плод как кружевная вуаль,
светится каплей, сброшена кожа,
платьем изношенным плоть и серебрится металл
падает на пол в блеске тревожном
7.
падает на пол в блеске тревожном
лишь оболочка, а суть тело на голом полу,
блещет металлом кокон открытый.
станет твой запах множество прошлых
точной наводкой на путь, вдруг превратилось в игру
целью для жала сказок забытых.
где бы ты ни был, настиг розами устланный след
замысел чёрный, манит в погоню,
в кознях придворных интриг «Я» - королевский кастет
ты – обречённый в женской ладони.
8.
ты обречённый в женской ладони?..
вечно бежать – от кого? – нет больше бледной руки
не от себя ли? нежной и тонкой.
мне наречённый – ветер бессонный
в этом театре давно плавно сужает круги
роли раздали в длительной гонке.
выпало при дележе: гладкий металл окружён
«ловчий – добыча…» шлейфом из сплетен,
старый заезжен сюжет, сны серебрит скорпион
сменим обличья бредящим детям.
9.
сменим обличья… бредящим детям
но не меняется цель: вряд ли удастся понять
я – за тобою чувства машины.
так непривычно в мертвенном свете
чувствовать, что же в конце жало, а «Я» - рукоять
станет судьбою в блеске фальшивом.
воин на передовой – исповедь? самообман?
стыну на месте самокопанье?
верною чёрной вдовой, врезались в память слова:
вечной невестой «ты ведь сестра мне».
10.
вечной невестой «ты ведь сестра мне», –
возле тебя замереть, будто играет в горах
дрожь усмиряя гулкое эхо.
сдержанны жесты замерли камни,
сердце, стучащее в клеть снег - подвенечный наряд
ада ли? рая? липнет к доспехам.
иезуитских программ пепел былого огня
сбой?... наважденье?... спит без движенья,
особь… сознание… грань… в зеркале третьего дня
перерожденье. перерожденье.
«…Я всё ещё находилась в неведении, всё так же не знала себя, но именно незнание того, прибыла ли я как избавительница или как убийца, вновь вызвало у меня ощущение чего-то, до сих пор неизвестного, непонятно нового, придало каждому моему движению девственную загадочность и наполнило меня восторгом…
…я легла рядом, прильнула к нему, сжала в объятиях и лежала так при свете дня и во мраке ночи все двое суток пурги, которая укрывала нас нетающим одеялом. А на третий день взошло солнце» (с)
РОМБ-ПАРАФРАЗ
оно –
огонь,
не тронь!
под маскою
сознанья дно.
вопрос как стон,
усилия напрасные,
не разглядишь, ты кто.
бежит волна по зеркалу,
ланцет рассёк обман,
доспехи с церками –
твой новый стан.
потерян след,
но найдена
как свет
тропа –
она.
LeBi
Иллюстрация: Одилон Редон, «Плачущий паук», 1881.
17.07.2009