* * *
Жене Миле
В извечной дрожи вдохновенья
поют поэты про мечты,
про мимолётные виденья,
про гений чистой красоты…
Ланиты, грудь, обвод бедра,
лукавый взгляд и вздох короткий…
О, эта нежная пора,
о, эта юная походка!…
И пишут, пишут – мир не нов! –
всё незнакомкам да подружкам.
Но жёнам не писал стихов
ни Фет, ни Блок, ни, даже, Пушкин!
И редко, словно в угрызеньях,
как будто – тяжесть подымать,
сквозь бормотанья про виденья,
стыдясь, как будто, вспомнят мать.
Но той, кто рядом день и ночь,
той, кто – одно с твоим дыханье,
ей строчку посвятить – не в мочь:
жена поэта не призванье!
Да я и сам, орёл, таков!
Для чьей-то свадьбы чьей-то дочки
десятки, сотни рифм и строф –
и только для жены ни строчки.
Но, всё же справедлив, наверно,
ассоциаций перелив:
одни – сполохов свет неверный,
другая – солнечный разлив.
Где прочность? – в спорах много слов;
а есть сомнения? – едва ли:
у биллиардных ли шаров,
иль магдебургских полушарий?!
Не знаю, право, как иной,
но мне и самому на диво:
не может быть жена другой,
нельзя быть более красивой!
Вам не найти таких волос
и ушек, маленьких на диво,
и не найти такой же нос,
и глаз подобных не найти вам!
Ну, а размер?… Сыны растут –
один, другой и оба вместе.
А что до прочего, то тут
всё, в общем, кажется, на месте.
Глава семьи, сказать имею,
что шея хороша собой,
(хоть вправду сказано, что шея
как хочет, вертит головой).
Но голове нельзя без шеи,
а то случится катаклизм!
И потому мы холим с нею
наш двуединый организм.
Не побоюсь признаний этих,
себя и вас не обману,
что нет другой такой на свете,
что я люблю свою жену.
Люблю не миг, не упоенье,
не отблеск трепетной мечты,
не мимолётное виденье,
но гений чистой красоты!
1975 г.