авторы:
Елена Шилова
karmapaceno ***
Дарроддин
Афро-Мэри
Владимир Липатов
Олег Айдаров
Софья Nyach
Ольга Тринадцать
Петр Филиппов
Нефилим
ПОЛИХРОМНОЕ
[Елена Шилова]
Нежность…
Нежно…
Неж…
Это как цвет беж.
Это как разбавлять из аорты алый
до тех самых пор,
пока он не станет
совсем бледно-розовым,
потом янтарным,
застывшим во времени, потом перестанет
быть этим временем,
чтобы при всех
здесь,
сейчас
на нас
поровну.
И только потом опять в аорту –
сиплым, неслышным, впалым,
снизу наверх, алым,
от пяток до темени,
до безвременья,
до гулкого боя часов в гостиной,
чтобы
тихо
как паутиной
оплести всё пространство тонкой
паутиной вен в картине,
чтобы не сокращаться
систолой и диастолой,
просто
превратиться в красное,
во все эти чёртовы километры,
меряя что-то опять от сердца
и до.
В байтах, пикселах, мегагерцах
и киловаттах.
А может, до боя часов обратно,
до этого дигги-донн?
Который расставит всё по местам
и там
помножит
размерено,
многократно
что-то чуть больше, чем просто кратное,
двум, когда делишь их тупо на двое.
Это просто слова,
но это
что-то совсем другого цвета,
похожее чем-то на цвет беж –
нежность?..
нежно?..
неж?..
СЕДЬМАЯ СТЕПЕНЬ БЕСПАМЯТСТВА
[karmapaceno ***]
слушать море
на пустом берегу
до распоследнего мига
и после
с вершины скалы
сбросить кубик
основания пирамиды
скрипнуть солью костей
по синим стыкам безумья
услышать гул
и ссыпать волнам соль
и костный мозг
взвиться
горячим золотом
многоточий
пО небу
седьмой степенью
взлетопадения
из беспамятства
в быль
форма забвения
пирамидальная
аритмия
одиночества
БЛОК-POST
[Владимир Липатов]
я
в двадцать первом
курю у окна
сплевываю
в перманентную ночь
в черное одиночество
она
в начале двадцатого
на набережной в Крыму
оборачивается
придерживая шляпку
под порывами ветра
смеется
и летит летит
от нее ко мне
сквозь рваное время
воздушный
поцелуй
надежды
белая
бабочка
счастья
ЗА ОКНОМ БЕЛАЯ ВЫПУКЛОСТЬ...
[Олег Айдаров]
За окном белая выпуклость –
Цистерна засыпанная
Снегом
Перед цистерной
Под углом 45 градусов
Ветка под снегом
За цистерной
Под разными углами
Ветки под снегом
Над цистерной
Под углом отражения
Впалое небо
Все пронизано хрусталем
Мороза
Ветка под снегом
Обнимает цистерну
Ветки под снегом
Поддерживают небо
Впалое небо
Излучает белесый
Свет
Все пронизано
Светлым морозом
Спасибо тебе
Белая выпуклость –
Цистерна засыпанная
Снегом
Ты спасла пейзаж
От людских жилищ
Закрыв их своим З
аснеженным телом
Не заменить ли мне
Ветку под снегом
МЕРТВА...
[Афро-Мэри]
Необъяснимо,
Необъяснимо пролетают звезды мимо,
Неповторимы их пылающие крылья –
Ресницы мира,
И взгляд такой неповторимый
Жжет синью в спину…
Непостижимо,
Непостижимо льет песок в часы пустыня,
Неторопливо разбирают колбы люди,
Невольно Судьи
Тому, кому песчинок не хватило…
Одни пустые!
Неотвратимо,
Неотвратимо кромка гор теряет силы,
Невыносимо крик камней терзает землю,
Но также верно,
Что тихий вздох её достигнет
На кромке жизни…
Непоправимо.
Непоправимо то, что слезы копят ивы,
Непоправимо, что душа уже решила,
Непоправимо то, что здесь, на высоте, все так красиво!!..
Неповторимо…
Мне так непросто без тебя, любимый,
Непросто было…
Скорей встречай меня, осталась только миля!....
…Необъяснимо
Непоправимо,
Что я и вправду отпустила
Нашу любимую девочку, навсегда…
…«Я так устала в дороге, милый,
Может, нальешь мне чай липовый?
..
Не верится до сих пор, что разлука мертва…»
ПУСТОЙ УЗОР БОЛИ
[Дарроддин]
Если обвести Контур
вечной пустоты Боли –
будет Просто-ой Узор ли
или По-олый Узор?
Птица трясё-оот во-ду,
чистя свои крылья –
катятся, словно рифмы,
Во-олны!
Мальчик руками ло-вит
Рыбу на то-онкой ле-ске,
вытащенно-ой не за гу-бу,
а за белый живот!
Если обвести-ии кон-тур
вечной Пустоты Бо-ли –
будет Пустой Узор лишь,
в общем – какой-то Узор.
«СОФЬИН РАССКАЗ»
[Софья Nyach]
Горькие таблетки –
от мыслей, -
автономно работает мозг…
В голове уже яйцеклетки –
пчелиные соты и воск…
Конгруэнтность жестов и речи –
синхронность желаний и слов,
грубые руки на плечи
ложатся пластом основ.
Мозгом спинным все увидеть
чувствовать,
энергию воспринять;
Естественно - ненавидеть –
где взять силы прощать?
Сердце в груди из стали –
глаза в синей корке льда,
В детстве во снах летали, -
а сейчас приковала земля…
А сейчас притянули ботинки,
туфли,
черно – грязные сапоги.
На совсем не детских картинках -
люди телом торгуют, купи!
Черно – грязные души
в саже, в копоти зла,
Матершиные серные уши,
девичий взгляд без стыда.
Здравствуй и до свиданья –
в черной рясе монах,-
Вот возьми на прощанье -
аффективный Софьин рассказ…
FEATHERS
[Ольга Тринадцать]
Губы дрожат восторженно,
Как лужа,
Взбудораженная от
Падающих перьев
С моих запутавшихся
Крыльев,
Отчаянно доказывающих
Рукам,
Что сердце разбитое,
Напополам,
Не нуждается в конечностях,
Потому что во временных вечностях,
В пространственных бесконечностях,
Любовь не существует,
А существует в лужах,
Дрожащих восторженно,
Моими губами,
Зацелованными
Твоими
Глазами.
HORROR
[Нефилим *]
кем-то написан текст этих мыслей
я существую двумерно в рамках экрана
где ничего
не становится
истиной
...никогда...
это страшное слово
я знаю...
я смотрю сквозь стекло прямо в зал
где попкорном хрустят чьи-то тени
я последний герой
черно-белой хоррор-иллюзии
где-то скрип позади
ковыляет зловещая тень
нож в бесформенных лапах зажат
зал вздыхает от страха
я знаю ...
успокойтесь и ждите "The End"
на безликом экране и кровь
только черная краска
только я ...
я не в силах бежать
по сюжету комичной трагедии
этих стен просто нет
там за ними картонная студия...
этот дом
где блуждает маньяк ...
целый мир обреченности
и забвения
силуэт поднимает свой нож ...
вы хотели увидеть
как гибнут ангелы?
и какой консистенции
будет крылатая кровь ...
что ж смотрите ...
вздох ужаса
как же мало вам нужно для страха ...
...бесформенность мыслей...
чернота заливает экран
выливаясь толчками
как сок из пакета
за ужином...
чьи-то слезы и вопли
закрыты глаза
яркий свет и крахмальная простынь
The End
СПИРИТИЗМ
[Петр Филиппов]
они вызывали меня по телефону
я клубился в табачном дыме
дверного проема
вышивание образа
внешность вокруг
возможно явление прямо из дома
в теплую ванную
в мыле и миле от комы
кружится галка
верность себе
вера в подземные норы оставит
возможность нырять без остатка
лилий
любовь
не бывает сладка
для меня и на ощупь
гладка
одинокость
седьмое чу
до утра
словно птица
галка
тяжелое до
до молчания
не я стена тебя
стенания
это станция стука колес
колосится вдали лепестками
следом за вами
и я ухожу
словно в поле
комбайн