Тебе снилось, что шёл я печален,
А навстречу, дружище мой, ты.
Грусть-тоска за моими плечами,
За тобой - луговые цветы.
Тяжело мне идти, тяжело мне,
А тебе, мой дружище, легко.
Твои кости погода не ломит,
По утрам пьёшь одно молоко.
Ну, а я пил из горлышка водку,
У костра жал мне руку рассвет.
Изменили болезни походку,
Изогнули туманы хребет.
Но не смейся бружище, не смейся,
Я прямее и радостней тех,
Кто поев, под периною грелся
Совращая супругу на грех.
Им и жизнь то дана для пристижа,
И жена, чтобы чем-то блеснуть.
Я таких безошибочно вижу,
Прохожу, продолжая свой путь.
Не рассматривал мир я с порога,
Не подглядывал жизнь из окна.
Я шагал по избитым дорогам
Нашу жизнь познавая со дна.
Было всё...только всё это было,
Словно ночью минувшей, вчера.
Грязь рубил я кайлом и зубилом
Вынося на себе "на гора".
Прилипала вонючая жижа,
Заливала химерным дождём.
Я кусался, царапался, - выжил,
Только сколько той грязи ещё?
Если б знать свои годы заране,
Знать бы думы бессонных ночей,
Сколько в жизни мне встретится дряни -
Чистокровнейших сволочей.
Матерюсь, как подвыпивший конюх,
Зубы стисну, аж кровь из десны.
Потому-то, мой друг, нелегко мне
Приходить к тебе радостным в сны.
Ну, а всё же, уж коли захочешь,
Позови меня в сон не таясь.
Я приду той заказанной ночью
Во всю мощь своих лёгких смеясь.
Сядем рядом под плачущей ивой
У пруда, на росистом ковру.
Будет месяц с серебряной гривой
Тамадою на нашем пиру.
1998 год.