75 * * *
Искушали – не искусился,
«Повинись!» - не повинился:
До остатка исполнил долг;
Побиваем и проклинаем
Он толпой, словно волчьей стаей,
Не понявшей, что это Бог
Гвозди сталью сквозь руки – души,
Что Его не хотели слушать,
Он спасал на Голгофском кресте;
И просил Он за нас прощенья
У Отца, отвергая мщенье,
В безгреховной Своей чистоте
Он был жертвой великою Богу,
Только люди принять не могут,
Не хотят, не поймут, зажирев.
Но две тысячи лет стучится
Белым голубем, ангельской птицей
В наши души любви напев.
Искушали – не искусился,
«Повинись!» - не повинился,
До конца долг исполнил Свой.
Побиваем и проклинаем
Был толпой, словно волчьей стаей,
Но воскрес – и в века живой!
76 * * *
Давай, котяра, помурчим
С тобой дуэтом на кровати,
Я почитаю братьев Гримм,
Потом почиркаю в тетради.
А ты, пригревшись у меня
Под боком, мне расскажешь сказку
И отойдут заботы дня,
Которых было под завязку.
Давай котяра помурчим,
Пока не трогают нас люди,
Ты мой почти что побратим-
Мы оба ласку очень любим.
Мы оба любим колбасу
И не откажемся от мяса,
Давай за ушком почешу,
Ты не был, Мурзик, лоботрясом
И ты, в отличье от других,
Свой отдых заработал честно,
Хоть денег ты с кустов не стриг,
Зато мурчишь ты так прелестно.
77 . Стая
Волки по следу, голод их движет
Волки по снегу по брюхо впровал,
Волосы дыбом у тех, кто услышал,
Как их вожак на бегу завывал.
Стая сильна только целью единой:
Тут равных нет, тут отбор по зубам;
Тут побеждает матёрый и сильный,
Кто не поджал перед схваткой хвоста.
Но остальные идут в подчиненье,
Стая сильна вожаком и рывком.
Здесь при охоте на жертву везенье
Им помогает прыжком и клыком.
Бег завершён, жертва рвётся на части,
Кровью горячей хмелеет вожак;
Значит, фортуна – лесная удача
В помощь не тем, кто испытует страх.
Волки по следу, голод их движет,
Волки по снегу по брюхо впровал,
Волосы дыбом у тех, кто услышал,
Как их вожак на бегу завывал.
78 * * *
Утёс склонился над долиной,
Внизу под ним зелёный лес,
И радуга своей вершиной
Коснулась синевы небес.
Река неспешная петляет
Среди поросших берегов,
Среди деревьев отмеряет
Кукушка девушке годков.
А воздух пахнет земляникой,
В тени оврага дух земной,
И листья нежно, очень тихо
Ведут беседу меж собой.
В высоком небе ястреб кружит
И достигает синевы,
А над рекою ива тужит,
Касаясь косами воды.
Утёс, как сторож одинокий,
Хранит покой земли святой,
И где-то слышен гром далёкий
И опьянён я красотой.
79 * * *
Крик души
Пребывать в тепле и неге – хорошо!
Быть богатым, сытым, сильным – хорошо!
Не тревожиться о близких – сладко спать!
Не считать души убытки – благодать!
Проходить, не замечая нищеты,
Посмеяться над скорбящим – я не ты!
Я ухожен, я наглажен и богат
И не пью, как ты с похмелья, суррогат!
Ну со всех сторон хороший я такой:
Не знаком ни с голодухой, ни с тоской;
Человек благополучный я во всём
И девиз мой безупречен: «Раз живём»!
После нас (мне безразлично) - хоть потоп!
Только совесть зарыдала, крикнув: «Стоп!
Человек, меня послушай, помолчи,
Все слова твои – твои же палачи.
Жизнь промчится, словно снег с полей, сойдёт,
И куда тебя гордыня заведёт?
Как слепой ты со слепым поводырём,
Человек, бредёшь с кичливостью вдвоём
И бессильны будут деньги на пути,
Не сумеешь златом царства обрести»
Наступает время подвести черту;
Слышишь, глас к нам с неба: «Покаянья жду!»
80 * * *
Мой сон закончился внезапно,
Но сердце рвётся из груди,
Сказал мне голос из пространства,
Сказал: «Вставай!», сказал: «Иди!»
Куда идти и где дорога,
Которой нужно мне шагать?
Дорог на свете очень много,
Как мне свою лишь отыскать?
Какой приметой, каким знаком
Дорога та из никуда
И кто пойдёт со мною рядом
В мои последние года?
Видал попутчиков немало,
Но все куда-то отошли.
Их было много, их не стало,
Всех тех, кто молча рядом шли.
Я вечный странник на распутье,
И камень врёт из века в век,
И кто мне друг, и кто мне судьи,
Когда я вольный человек?!
Мой сон прервался так внезапно
И понял я – то жизнь моя
Приснилась мне, и по этапу
Все эти годы шёл я зря.
Когда на сердце нет покоя
И день грядущий так не мил,
Я просто Библию открою
И скажет Бог: «Я вас простил!»
И скажет мне Господь с улыбкой:
«Есть путь один – он в небеса»;
Простит мои грехи, ошибки,
И на цветы падёт роса…
Омоет всё, и моё сердце
Наполнит мир и благодать;
Нет больше сердца иноверца-
Я буду Бога прославлять!
81 * * *
Понял я сегодня и стало не до шуток,
Что над нашим разумом властвует желудок.
Это понимание простотой достало,
Этот «варвар» требует хлебушка и сала.
Не даёт продумать и решить задачу;
Значит, на желудок всю я жизнь ишачу…
Для него сознание наше безразлично,
Для него сознание, как и всё – вторично.
Вывод философский как-то истеричен:
«Первое материя – ну а ум вторичен»…
82 * * *
Днём запел соловей средь черёмухи цвета –
В благодати полей, среди тёплого лета;
Есть примета такая, я её уважаю:
Днём запел соловей – значит, быть урожаю…
83 * * *
Чёрный крест
Чёрный крест, тяжкий крест, святый крест
Человечеству в память навечно –
Чтобы мы не дышали беспечно,
Чтобы мы посмотрели окрест.
Посмотри из своих городов
И из рая комфортных домов,
Из тепла модерновых квартир
Посмотри на измученный мир,
Где страдают, воруют и пьют,
Где за деньги детей продают,
Убивают, насилуют, лгут,
По крови к своей цели идут.
Где уродуют души людей
Сатанисты моралью своей,
Где торгуют свободой, смеясь,
Мразь и нечисть живёт, не таясь
Где, в помойки поля превратив,
Зло и ненависть в людях разлив,
Прорастает неистовства дух;
Где сам воздух от злобы протух.
Тень Голгофы и крик воронья.
Но у каждого тропка своя.
Мы идём, но звучит нам во след
Завещанье две тысячи лет
В наши души набатом, навечно,
Чтобы мы не дышали беспечно,
Чтобы мы посмотрели окрест –
Чёрный крест, святый крест, тяжкий крест.
84 * * *
Проснулся я – танцует осень на дворе,
Усыпала асфальт опавшим листом;
Она накрыла пледом золотистым
Озябший парк – на радость детворе
Сентябрь к нам подкрался незаметно,
Ты щедр и скуп, ты радость и печаль,
Мне вовсе лета комариного не жаль -
Мне только жаль утраченного лета.
Нахохлился на ветке воробей –
Ему на юг заказана дорога.
Ах, осень, золотая недотрога,
Дай насладиться свежестью твоей
Я рад тебе, моей надежды осень,
Мудра твоя дождливая печаль;
А годы клином журавлиным вдаль
И мы опять у Бога счастья просим.
85 * * *
Поэты вне логики
Подвластно им время
Они трудоголики
Они сеют семя
На ниве невежества
Впрягаются в плуг
Рабы человечества –
Им спать недосуг
Работы немеряно
На пашне запущенной,
И плуг свой уверенно
Влекут, сколь отпущено…
86 * * *
Люди, люди – где вы, люди?
День, фонарь и этот крик.
Ну и кто его осудит? –
Пусть безумствует старик
Он ходил по камню улиц
Как слепой среди толпы,
К нему нищие тянулись,
Но не он, а мы слепы
Люди, люди, неужели
Вы забыли, кто вы есть?
От разбоев зажирели
И забыли стыд и честь?
И последнюю полушку
Из ручёнки сироты
Под подушку, под подушку –
Разве, люди, мы скоты?
Где вы, люди? Где вы, люди?-
Крик отчаянный затих…
Кто безумного осудит?-
Пусть себе кричит старик!
87 * * *
Он догнал его на вираже-
Залп из пушек лёг на фюзеляж
И горит на дальнем рубеже
Нет, не немец, а парнишка наш
Он из боя вышел навсегда
Для него окончилась война,
И его не встретит никогда
Утром ранним на крыльце жена
Не обнимет мать, прижав к груди,
И не крякнет радостно отец…
Генерал небесный наградил
И вручил пылающий венец
Сколько их, безусых, полегло…
В двадцать лет так хочется пожить!
Сколько в небе новых звёзд зажглось-
Им гореть, а матерям тужить
Он догнал его на вираже-
Сбитый «Ил» не слушался рулей…
И стоят на дальнем рубеже
Обелиски посреди полей…
88 * * *
Нас из теплушек бросили в тот бой:
«Прорвались танки!»- прокричал наш взводный
И мы бежали по стерне с тобой,
Глотая воздух ноября холодный
Была одна винтовка на двоих,
По три патрона старшина отмерил;
Он нам сказал: «Отчизну отстоим!»
Но сам, казалось, слабо в это верил
Он отступал с боями на восток,
Он в плен попал и знал не понаслышке,
Что был приказ – и выстрелом в висок
Себя убил их лейтенант – мальчишка
Назад ни шагу – да куда назад?
Смотрели в нашу спину пулемёты…
Ад впереди – и позади был ад
И шли вперёд штрафные наши роты
Накрыло нас снарядом на стерне
И мне винтовка старая досталась,
Пускай сейчас икнётся старшине:
В ней два патрона Борькиных осталось
Упало небо каменное вдруг
И придавило сверху поле боя…
Ко мне заполз в воронку политрук,
Сказал, что нас осталось только двое
Дымились танки и весь мир оглох,
Мне заложило уши словно ватой,
Я потерял наш с Борькой котелок –
Ну как же без него прожить солдату?
Нас из теплушек бросили в тот бой
Там полегли ребята из штрафбата,
Мой друг погиб, а я пока живой-
Мне завтра в бой идти на «супостата»…
89 * * *
Посмотрите на небо,лазурное,ясное
Бог людей сотворил по подобью- прекрасными
После смерти есть жизнь – в это верю до донышка,
После ночи всегда вновь поднимется солнышко
И иду по дороге,отмереной Господом
Я иду веселясь,а бывает и с ропотом,
В людях видеть хочу я одно лишь хорошее,
Даже грязь по зиме покрывает порошею
Всё очистится вновь – было б только желание,
Была б жизни надежда,любовь,упование.
Как поют соловьи на расвете- заслушаться,
Всё плохое,ненужное в жизни- разрушится
Верю в слово- Любовь,исповедую,жаждаю,
В Слово верю Твоё, и я верую в каждое!
Я иду по дороге отмереной к вечности,
Сохрани меня,Бог,от грехов и беспечности…
90 * * *
Я увидел себя пред ружейным стволом
С той, другой стороны, где железо не в моде
Где зверье по лесам в разнотравии бродит
И где дом мой без стен под тенистым кустом
Я себя увидал в шкуре дикого вепря.
Плохо видят глаза, только слух обострился.
Я в машину из мышц и костей превратился,
И мой бег через лес и кустарник уверен.
Мое стадо за мной от опасности новой
Как лавина камней на пути всё ломает.
Нас преследует злая двуногая стая;
И не рады мы правде этой жизни суровой
Не хотим умирать, чудаки, на забаву
Этим людям незваным и презренным собакам.
Нас спасают лишь чувства инстинкта и страха
Мы уйдем в глухомань и обманем облаву.
Это наша земля, это наши деревья,
Это наши поляны и ручьи по оврагам.
Я встречаю охотников – больше ни шагу.
Кто кого? Пусть поборются с вепрем.
Даже если, погибну сам судьбу эту тешил
Ведь не все в этом мире этим людям подвластно.
Но я знаю, что кровь может быть только красной
И мой враг, мой палач от испуга опешил.
Я иду на собак, защищая свободу,
Я иду под огонь вертикалок и тулок.
И свело у охотника бледные скулы,
Ведь они не видали подобного сроду.
Много ль нужно для нас
Чтоб понять свое место?
Для чего мы живем и за что умираем?
Мы находим ответ, жизнь при этом теряя,
Поступая однажды по совести честно.
Я увидел себя пред ружейным стволом
С той, другой стороны, где железо не в моде.
Это был только сон, в своей зыбкой свободе.
Пробужденье наступит, и расстанусь со сном.
91
Что наша жизнь? Шекспир сказал - игра.
Мы все актеры, это тоже, правда.
А под ногами, как большак, легла
Дорога от сегодня и до завтра.
И каждый день - премьерный водевиль,
Где мы играем маленькие роли
Но нам порою не хватает сил
Или таланта не хватает, что ли?
Надеты маски, грим лег на лицо,
Поднялся занавес, и скрипки зазвучали
Как трудно, оставаясь подлецом,
Героем быть нам в театральном зале
Стараемся искусно обмануть
Весь мир и окружение слепое
Но все-таки прервется ложный путь
Наступит вечное безмолвие покоя
Ну а пока, играя нашу роль,
Написанную нам не без улыбки
Мы чувствуем от раздвоенья боль
И повторяем прошлые ошибки…
92
Ремесленник, добротно сделав вещь
Любуется исполненной работой.
Старается он в мелочах сберечь
Свой опыт, окружив его заботой.
И завтра, принимаясь за труды,
Он повторит исполненное дело
Не отходя от догмы красоты…
А мне халтура эта надоела
Когда приходит новое на ум,
Когда ты повторяться постыдишься,
Когда авторитет ни сват, ни кум,
Тогда лишь вдохновеньем насладишься.
Одна строка сумеет убедить,
Что жизнь в своем прекрасна многоцветье.
Что мы уже не можем повторить
Себя в другом талантливом поэте.
Нам разное видение дано
И разные сердца даны с рожденья
Мы все берем в основу полотно,
Но пишем лишь свои стихотворенья.
Так пусть же каждый пишет за себя
И не стремится повторить былое.
Простите несмышленого меня
За это откровение простое…
93
Зной, свернулись листья, словно свитки
Тишина, ни тучки в вышине
Люди словно сонные улитки,
Жалюзи закрыты на окне
Вентилятор гонит жаркий ветер,
В голове как клюквенный кисель,
Мухи, как танцовщицы в балете,
Как на сцену, лезут на постель
А из крана кухонного каплет
Тёплый «чай», и хлоркою несет,
Я стою в тазу нелепой цаплей;
Только ночь от зноя нас спасёт…
94 ***
Письмо к жене.
Помолись за меня, помолись
Я сегодня в поддержке нуждаюсь
На пути я своём спотыкаюсь
Помолись за меня, помолись
Помолись за меня, помолись
Дождь и ветер меня истрепали
Для меня испытанья настали
Помолись за меня, помолись
Помолись за меня, помолись
Мне друзей не хватает улыбок
Я устал от нелепых ошибок
Помолись за меня, помолись
Помолись за меня, помолись
Я нуждаюсь в духовной опоре
Сам с собой пребываю я в ссоре
Помолись за меня, помолись
Помолись за меня, помолись
Я молюсь за тебя неустанно
И хочу, чтоб любовь не устала,
Ведь с любовью рождается жизнь
И любовь прорастает сквозь грусть
И сквозь камень любовь прорастает
Жаль мне тех, кто об этом не знает,
Помолюсь я за них, помолюсь
95***
Черный замок.
Мне сегодня сон приснился:
Замок чёрный в небо впился,
Подземелья коридор-
Без конца и края он
Подземельем бродят тени,
В подземелье всюду двери,
Как песок шаги шуршат,
Голоса теней звучат
Пыль столетий пол покрыла,
Серой паклей паутина
И замков пудовых ржа-
Ощущенье миража
Я одни толкаю двери:
Вижу прошлые потери-
И спешу скорей назад
(видеть прошлое не рад)
Вот другая дверь - пошире,
А за ней - кого забыли;
Их забыли насовсем,
Не поможешь им ничем
За дверями коридора
Драки шум и вопль раздора.
Коридором я брожу
И во сне с ума схожу
Я, похоже, заблудился,
В беге странном утомился,
На свободу дверь ищу,
Я её найти хочу…
Встало солнце, сон нарушив,
Светом замок тот разрушив,
И дверей тех страшных нет.
Это был похмельный бред.
96***
Я не был на войне, но я там был,
Меня фашист на Ладоге топил.
На маршах спал, шагая по ночам,
Не верил комиссаровским речам
Лежал в окопе с пулею в груди
И видел танк горящий впереди
Терял друзей на фронте каждый день
И всё сильней затягивал ремень
Я не был на войне, но я там был,
Я через Днепр на лодке к немцу плыл
(Снаряды воду рвали и людей);
И сколько минных видел я полей
Меня встречала мёртвая земля
И на колени опускался я,
Целуя эту землю, словно мать,
И шёл на запад умирать опять
Я не был на войне, но я там был,
Я дочки фотокарточку хранил.
Ей похоронку писарь отправлял,
А я ещё, ещё живой стрелял
Ах, эта память горькая болит,
Она со мной ночами говорит,
Она мне не даёт спокойно спать:
«Не допусти, чтоб сталось всё опять!»
97***
На паутинке тонкой - мелодия росы,
Плач иволги так звонок в рассветные часы,
Луна, бледнея, тает, светлеет небосклон,
Туман с лугов сползает к болотам под уклон
Березка на опушке озябла на ветру,
Но солнышко согреет озябшую сестру;
И тонким белым станом любуюсь тихо я
В душе звучит и крепнет любви мелодия
Мне каждая травинка, былинка дорога,
Знакомая тропинка, как радуга – дуга.
Дышу я полной грудью и пью простора синь-
Вернулся я усталый, бродяга, блудный сын…
На паутинке тонкой мелодия росы –
И оживу душою в рассветные часы,
И встрепенётся сердце, отхлынут боль и грусть:
Ко мне любовь вернётся, когда домой вернусь.
98***
Тихий плёс, вокруг леса,
На пригорке – сруб часовни;
Синей краской небеса
Красят купол колокольни
Тишина, июльский зной,
Даже птица замолчала,
Пахнет хвоей и смолой:
Здесь Руси моей начало
Ни маршруток, ни трамвая,
Ни асфальта, ни антенн,
Ни столбов бетонно -свайных:
Только брёвна старых стен
Отголоском старины
Деревянные узоры,
Корни вековой сосны
На тропинке у забора
Стонут куры под кустом,
Закатив глаза от зноя,
И под рубленым мостом
Кони спят в тенёчке стоя
99***
Мы по минному по полю потащились наугад,
Испытали нашу долю, оказалось – невпопад;
Оказалось – заблудились, оказались в стороне,
Воевать не научились, хоть и были на войне
Разудалая потеха, разгулялася душа:
Убивая человека, думал - доля хороша.
Только, сам попав в засаду, испытал от раны боль;
Больше я в окоп не сяду, ты меня, комбат, уволь
Поле маками покроет, гильзы – память о войне,
Раны тело беспокоят, а душа болит вдвойне.
Испытали нашу долю, только, видно, невпопад;
Припорошен волос солью недостреляных солдат…
100***
Степь раскинулась широко,
Над дорогой пыль стоит,
В небе синем одиноко
Коршун медленно парит
Травы буйные увяли,
Зной кочует по степи,
Миражи колышут дали,
Словно шепчут: «ляг, поспи…»
Всё живое ждёт прохлады:
Может, тучки налетят?
На непаханых курганах
Бабы скифские стоят.
101***
Если я не вернусь из полёта-
Отпевать по церквям не спеши.
Свято верю в удачу пилота
И, конечно, в бессмертье души
Если в небе останусь навечно-
Значит, вышел мой срок на земле…
Время жизни течёт быстротечно,
Пребывая в любви и во зле
Если я не вернусь на закате-
Знай, что встречу тебя в облаках
И на звёздном речном перекате
Укачаю на сильных руках
А пока не прогреты турбины,
Попрошу небеса о тебе;
И уходят из дома мужчины,
Доверяя любви и судьбе.
102***
Рву ручку на себя – и небо опрокинулось,
В глубокое пике сорвалась вниз земля,
А стрелки на приборах к отметкам красным сдвинулись
И перегрузкой злой задавлен в кресло я
В глазах туман стеной и стонут мышцы в судороге
И сердце просит вновь не рваться в высоту;
Летать на «МИГарях» - не ползать на «полуторке»,
Но только так познаю неба красоту
Ну вот и «потолок», и выше космос кажется,
Но я сегодня смог в себе отринуть страх;
Пусть глупостью моя настойчивость покажется,
Но только был крещён я в этих небесах…
103***
Облака как пена, небо цвета меди-
Их увидеть можно только на рассвете;
На востоке словно ярятся пожары,
Ветер гонит в небе белые отары
Просыпаясь, птицы пробуют свой голос,
На полях июльских золотится колос,
Соловьи отпели, день наполнен зноем,
В полдень жарит солнце – на кого-то злое
К вечеру, уставши от трудов и пота,
Возвратится в город «матушка-пехота»;
От реки-речёнки аромат кувшинок
И танцует в небе стая «синекрылок»*
*стрекозы
104***
Хлопок парашюта, натянуты стропы,
Внизу панорама осенних полей;
И балки легли, как гигантов окопы,
На склонах холмов перекат ковылей
Блистает вода в озерцах и болотах,
Неспешно плывут на закат облака…
И что за напасть, и какая охота
На землю глядеть мне слегка свысока?
Развёрнут по ветру «колдун»*, приземляюсь,
Сгибаю колени – и пятки в траву;
Я небу при каждом прыжке удивляюсь
И небо во сне, как невесту, зову…
*указатель направления и силы ветра на аэродроме
105***
«Вертушки» снялись и ушли, оставив нас в горах;
Как к перевалу мы дошли – знал лишь один Аллах.
Нет карт, и только проводник молитвы бормотал,
Рассвет пришел – и «дух» притих, молиться перестал.
На «брюхе» вверх на перевал по скалам мы ползли,
А воздух горный сердце рвал и камни руки жгли.
Заметил нас какой-то гад (а может просто так) -
Гранату бросил наугад, заслышав шум в кустах.
Она упала и, шипя, остановила миг -
И осознал, что смертен я, сквозь зубы рвался крик.
До взрыва есть секунды три, а может только две…
На небо, парень, посмотри, ведь не успеть тебе
Прожить вторые двадцать лет, не пить уже вина;
Положит голубой берет в груз «200» старшина.
Но пять секунд, но двадцать пять…открыл глаза – живой!
Наверно, отмолила мать – и я вернусь домой.
Как уходили – позабыл; пришел за нами «борт»;
Кто смерть в Афгане пережил – тот сердцем не соврёт.
106***
Сухотэ -Алинь, таёжные края; летом неба синь – древняя земля.
Уссурийский тигр стережет тайгу и прибой шумит там на берегу.
Океан волну гонит за волной, розовые сопки раннею весной,
Снегопад зимой и бурана стон, ночью над тайгой звёздный перезвон.
Реки там чисты, перекат шумит, осенью кета в речку забежит;
Кедры рвутся ввысь, облака низки, ночью ходит рысь по камням реки.
Комариный зуд и тумана дрожь; ветры принесут на недельку дождь –
И срывает мост тихая река, и бурлит вода, руша берега.
Сухотэ -Алинь, благодатный край…Я бы не сказал, что нашел здесь рай,
Только понял тут, тут и осознал, почему Господь это всё создал…
107***
Неумолимый у всего круговорот:
Сидят старушки у некрашеных ворот,
Глядят устало, губы шепчут о своём-
«Вчера втроём сидели, а теперь вдвоём…»
108***
Этой ночью лишу себя сна,
Заварю очень крепкого чая -
Ночью песня яснее слышна
И мелодия космос качает.
Я хочу уловить её смысл
И успеть записать до рассвета,
И наградой исписанный лист
Утром будет лежать у поэта.
Пусть устанет поэта душа,
Но для этого он и родился;
Пусть не платят ему ни гроша-
Он воды вдохновенной напился.
Полупьян от душевных трудов,
Встречу утро земли золотое –
Лишь хватило бы правильных слов,
Лишь бы не было в чувствах застоя.
109***
Украина, Украина, злая мачеха – не мать,
Палачам родного сына ты отдала – распинать,
Ты отдала дочь – на муки, на чужбину, на позор:
Изломали белы руки и швырнули под забор.
Твои внуки – сиротины, хлеба просят по домам;
Легче жить в хлеву скотине, чем затравленным рабам.
И уже тебя по нитке за копейку продают;
Сколько будешь ты под пыткой, иль покуда не убьют?
Разжиревшие вампиры кровь сосут из вен твоих,
Точат на тебя секиры в злобных помыслах своих.
Где твои и стать, и воля? Где уснул казацкий дух?
Поднимись, как сабля в поле, если дух твой не протух!
Поднимись, стряхни вампиров, поднимись, сломай ярмо,
Будь нам нашей «Ненькой щирой», а не нищенкой с сумой…
110***
Что делать мне? О, Господи, ответь!
Я сомневаться стал в Твоих обетах,
Я сохну, словно сломленная ветвь,
В долгах погрязнув, в мелочах и бедах.
Я сомневаюсь - Господи, прости! –
И вера моя, тая, исчезает;
Я не могу свой крест уже нести,
Но лишь душа моя об этом знает.
Я сомневаюсь. Укрепи меня –
В моей душе гудят противоречья;
Я огорчал, не слушался Тебя
И получил духовное увечье.
Что делать мне? Я, словно блудный сын,
Давно спустил Твои благословенья;
Дожился я до внуков и седин
И вот теперь опять, опять в сомненьях.
Я знаю: Ты меня не позабыл.
Но я ослаб и сам себе противен
(А Ты меня убогого любил)
И в бедах сам, я сам своих повинен. Я сомневаюсь. Господи, прости…
111*** Памяти В.Высоцкого
«Прорвёмся!» Ну, который раз я это слово повторяю:
Приказ себе, сухой приказ – и словно в омут я ныряю.
Вниз головой, и без страховки, без предпрыжковой подготовки,
Не зная дна сего сюрпризов, без жалоб, воя и капризов.
Гоню сомнения в успехе, взойду на плаху с топором,
Где крылья рубят человеку, оставив нервы на потом.
А счас рывок, разбег, прыжок: на берегу я вызвал шок.
Так надо! – Если ты устал – мечтай про вечный пьедестал.
«Прорвёмся!» - в воздухе кричу. Я так хочу! – Уже лечу…
112***
Рисунок на стене карандашами.
Рисунок сын прислал когда - то маме
И мать его хранит, хранит годами:
О сыне он напоминает маме.
А сын далёк – живёт другой он жизнью;
Он вырос вдалеке и, словно рысью,
Бежало время в буреломе будней,
Меняя имена продажных судей,
Меняя города, меняя сроки…
А сын красивым вырос и высоким,
Но сын устал, и с ним устала мама
И на душе и сердце росчерк шрамов…
Рисунок на стене карандашами –
Его когда-то сын прислал для мамы…
113***
Я не умру – скорее отойду
От этой жизни, от чужого света
И жизни речку вброд перебреду,
Здесь не услышав на мой крик ответа.
На том крутом, но добром, берегу,
Где солнце всем и дождик всем по праву,
Я помолюсь на небо, как смогу,
По Божьему – не вашему уставу.
Тропинки бег над кручей в неба синь:
По ней пойду, подставив ветру спину.
Меня, моя надежда, не покинь,-
И я тебя вовеки не покину.
Тревоги все оставлю за спиной,
Глаза мои откроются внезапно,
Там встречу мать безумно молодой
И к вам идти не захочу обратно…
114***
Жизнь моя былинка
Всем ветрам открыта,
Прикоснулась льдинка
К сердцу – так обидно
Прикоснулась льдинка,
Стаяла, пригревшись;
Сердца половинка
Убегает, тешась
Убегает, тешась
Над моей печалью
Пусть сама узнает,
Как ветра качают
Тонкая былинка
Всем ветрам открыта,
Прикоснулась льдинка
Просто к сердцу видно
115***
Я не родился в этом городе,
Всю жизнь куда-то уезжал,
А он в осеннем, тёплом золоте
Из дальних странствий в гости звал
И я, как странник, возвращался
С душой израненной к тебе,
Хотя навек с тобой прощался-
И покорился я судьбе
Но околдован этим городом,
Здесь я нашёл любовь свою
И в нём рождалось тихим шёпотом
Всё то, о чём теперь пою
Ты, Краматорск, мой тёплый дом,
Здесь якорь мой увяз навечно,
Ты не суди меня судом
За то, что жил вдали беспечно…
75 * * *
Искушали – не искусился,
«Повинись!» - не повинился:
До остатка исполнил долг;
Побиваем и проклинаем
Он толпой, словно волчьей стаей,
Не понявшей, что это Бог
Гвозди сталью сквозь руки – души,
Что Его не хотели слушать,
Он спасал на Голгофском кресте;
И просил Он за нас прощенья
У Отца, отвергая мщенье,
В безгреховной Своей чистоте
Он был жертвой великою Богу,
Только люди принять не могут,
Не хотят, не поймут, зажирев.
Но две тысячи лет стучится
Белым голубем, ангельской птицей
В наши души любви напев.
Искушали – не искусился,
«Повинись!» - не повинился,
До конца долг исполнил Свой.
Побиваем и проклинаем
Был толпой, словно волчьей стаей,
Но воскрес – и в века живой!
76 * * *
Давай, котяра, помурчим
С тобой дуэтом на кровати,
Я почитаю братьев Гримм,
Потом почиркаю в тетради.
А ты, пригревшись у меня
Под боком, мне расскажешь сказку
И отойдут заботы дня,
Которых было под завязку.
Давай котяра помурчим,
Пока не трогают нас люди,
Ты мой почти что побратим-
Мы оба ласку очень любим.
Мы оба любим колбасу
И не откажемся от мяса,
Давай за ушком почешу,
Ты не был, Мурзик, лоботрясом
И ты, в отличье от других,
Свой отдых заработал честно,
Хоть денег ты с кустов не стриг,
Зато мурчишь ты так прелестно.
77 . Стая
Волки по следу, голод их движет
Волки по снегу по брюхо впровал,
Волосы дыбом у тех, кто услышал,
Как их вожак на бегу завывал.
Стая сильна только целью единой:
Тут равных нет, тут отбор по зубам;
Тут побеждает матёрый и сильный,
Кто не поджал перед схваткой хвоста.
Но остальные идут в подчиненье,
Стая сильна вожаком и рывком.
Здесь при охоте на жертву везенье
Им помогает прыжком и клыком.
Бег завершён, жертва рвётся на части,
Кровью горячей хмелеет вожак;
Значит, фортуна – лесная удача
В помощь не тем, кто испытует страх.
Волки по следу, голод их движет,
Волки по снегу по брюхо впровал,
Волосы дыбом у тех, кто услышал,
Как их вожак на бегу завывал.
78 * * *
Утёс склонился над долиной,
Внизу под ним зелёный лес,
И радуга своей вершиной
Коснулась синевы небес.
Река неспешная петляет
Среди поросших берегов,
Среди деревьев отмеряет
Кукушка девушке годков.
А воздух пахнет земляникой,
В тени оврага дух земной,
И листья нежно, очень тихо
Ведут беседу меж собой.
В высоком небе ястреб кружит
И достигает синевы,
А над рекою ива тужит,
Касаясь косами воды.
Утёс, как сторож одинокий,
Хранит покой земли святой,
И где-то слышен гром далёкий
И опьянён я красотой.
79 * * *
Крик души
Пребывать в тепле и неге – хорошо!
Быть богатым, сытым, сильным – хорошо!
Не тревожиться о близких – сладко спать!
Не считать души убытки – благодать!
Проходить, не замечая нищеты,
Посмеяться над скорбящим – я не ты!
Я ухожен, я наглажен и богат
И не пью, как ты с похмелья, суррогат!
Ну со всех сторон хороший я такой:
Не знаком ни с голодухой, ни с тоской;
Человек благополучный я во всём
И девиз мой безупречен: «Раз живём»!
После нас (мне безразлично) - хоть потоп!
Только совесть зарыдала, крикнув: «Стоп!
Человек, меня послушай, помолчи,
Все слова твои – твои же палачи.
Жизнь промчится, словно снег с полей, сойдёт,
И куда тебя гордыня заведёт?
Как слепой ты со слепым поводырём,
Человек, бредёшь с кичливостью вдвоём
И бессильны будут деньги на пути,
Не сумеешь златом царства обрести»
Наступает время подвести черту;
Слышишь, глас к нам с неба: «Покаянья жду!»
80 * * *
Мой сон закончился внезапно,
Но сердце рвётся из груди,
Сказал мне голос из пространства,
Сказал: «Вставай!», сказал: «Иди!»
Куда идти и где дорога,
Которой нужно мне шагать?
Дорог на свете очень много,
Как мне свою лишь отыскать?
Какой приметой, каким знаком
Дорога та из никуда
И кто пойдёт со мною рядом
В мои последние года?
Видал попутчиков немало,
Но все куда-то отошли.
Их было много, их не стало,
Всех тех, кто молча рядом шли.
Я вечный странник на распутье,
И камень врёт из века в век,
И кто мне друг, и кто мне судьи,
Когда я вольный человек?!
Мой сон прервался так внезапно
И понял я – то жизнь моя
Приснилась мне, и по этапу
Все эти годы шёл я зря.
Когда на сердце нет покоя
И день грядущий так не мил,
Я просто Библию открою
И скажет Бог: «Я вас простил!»
И скажет мне Господь с улыбкой:
«Есть путь один – он в небеса»;
Простит мои грехи, ошибки,
И на цветы падёт роса…
Омоет всё, и моё сердце
Наполнит мир и благодать;
Нет больше сердца иноверца-
Я буду Бога прославлять!
81 * * *
Понял я сегодня и стало не до шуток,
Что над нашим разумом властвует желудок.
Это понимание простотой достало,
Этот «варвар» требует хлебушка и сала.
Не даёт продумать и решить задачу;
Значит, на желудок всю я жизнь ишачу…
Для него сознание наше безразлично,
Для него сознание, как и всё – вторично.
Вывод философский как-то истеричен:
«Первое материя – ну а ум вторичен»…
82 * * *
Днём запел соловей средь черёмухи цвета –
В благодати полей, среди тёплого лета;
Есть примета такая, я её уважаю:
Днём запел соловей – значит, быть урожаю…
83 * * *
Чёрный крест
Чёрный крест, тяжкий крест, святый крест
Человечеству в память навечно –
Чтобы мы не дышали беспечно,
Чтобы мы посмотрели окрест.
Посмотри из своих городов
И из рая комфортных домов,
Из тепла модерновых квартир
Посмотри на измученный мир,
Где страдают, воруют и пьют,
Где за деньги детей продают,
Убивают, насилуют, лгут,
По крови к своей цели идут.
Где уродуют души людей
Сатанисты моралью своей,
Где торгуют свободой, смеясь,
Мразь и нечисть живёт, не таясь
Где, в помойки поля превратив,
Зло и ненависть в людях разлив,
Прорастает неистовства дух;
Где сам воздух от злобы протух.
Тень Голгофы и крик воронья.
Но у каждого тропка своя.
Мы идём, но звучит нам во след
Завещанье две тысячи лет
В наши души набатом, навечно,
Чтобы мы не дышали беспечно,
Чтобы мы посмотрели окрест –
Чёрный крест, святый крест, тяжкий крест.
84 * * *
Проснулся я – танцует осень на дворе,
Усыпала асфальт опавшим листом;
Она накрыла пледом золотистым
Озябший парк – на радость детворе
Сентябрь к нам подкрался незаметно,
Ты щедр и скуп, ты радость и печаль,
Мне вовсе лета комариного не жаль -
Мне только жаль утраченного лета.
Нахохлился на ветке воробей –
Ему на юг заказана дорога.
Ах, осень, золотая недотрога,
Дай насладиться свежестью твоей
Я рад тебе, моей надежды осень,
Мудра твоя дождливая печаль;
А годы клином журавлиным вдаль
И мы опять у Бога счастья просим.
85 * * *
Поэты вне логики
Подвластно им время
Они трудоголики
Они сеют семя
На ниве невежества
Впрягаются в плуг
Рабы человечества –
Им спать недосуг
Работы немеряно
На пашне запущенной,
И плуг свой уверенно
Влекут, сколь отпущено…
86 * * *
Люди, люди – где вы, люди?
День, фонарь и этот крик.
Ну и кто его осудит? –
Пусть безумствует старик
Он ходил по камню улиц
Как слепой среди толпы,
К нему нищие тянулись,
Но не он, а мы слепы
Люди, люди, неужели
Вы забыли, кто вы есть?
От разбоев зажирели
И забыли стыд и честь?
И последнюю полушку
Из ручёнки сироты
Под подушку, под подушку –
Разве, люди, мы скоты?
Где вы, люди? Где вы, люди?-
Крик отчаянный затих…
Кто безумного осудит?-
Пусть себе кричит старик!
87 * * *
Он догнал его на вираже-
Залп из пушек лёг на фюзеляж
И горит на дальнем рубеже
Нет, не немец, а парнишка наш
Он из боя вышел навсегда
Для него окончилась война,
И его не встретит никогда
Утром ранним на крыльце жена
Не обнимет мать, прижав к груди,
И не крякнет радостно отец…
Генерал небесный наградил
И вручил пылающий венец
Сколько их, безусых, полегло…
В двадцать лет так хочется пожить!
Сколько в небе новых звёзд зажглось-
Им гореть, а матерям тужить
Он догнал его на вираже-
Сбитый «Ил» не слушался рулей…
И стоят на дальнем рубеже
Обелиски посреди полей…
88 * * *
Нас из теплушек бросили в тот бой:
«Прорвались танки!»- прокричал наш взводный
И мы бежали по стерне с тобой,
Глотая воздух ноября холодный
Была одна винтовка на двоих,
По три патрона старшина отмерил;
Он нам сказал: «Отчизну отстоим!»
Но сам, казалось, слабо в это верил
Он отступал с боями на восток,
Он в плен попал и знал не понаслышке,
Что был приказ – и выстрелом в висок
Себя убил их лейтенант – мальчишка
Назад ни шагу – да куда назад?
Смотрели в нашу спину пулемёты…
Ад впереди – и позади был ад
И шли вперёд штрафные наши роты
Накрыло нас снарядом на стерне
И мне винтовка старая досталась,
Пускай сейчас икнётся старшине:
В ней два патрона Борькиных осталось
Упало небо каменное вдруг
И придавило сверху поле боя…
Ко мне заполз в воронку политрук,
Сказал, что нас осталось только двое
Дымились танки и весь мир оглох,
Мне заложило уши словно ватой,
Я потерял наш с Борькой котелок –
Ну как же без него прожить солдату?
Нас из теплушек бросили в тот бой
Там полегли ребята из штрафбата,
Мой друг погиб, а я пока живой-
Мне завтра в бой идти на «супостата»…
89 * * *
Посмотрите на небо,лазурное,ясное
Бог людей сотворил по подобью- прекрасными
После смерти есть жизнь – в это верю до донышка,
После ночи всегда вновь поднимется солнышко
И иду по дороге,отмереной Господом
Я иду веселясь,а бывает и с ропотом,
В людях видеть хочу я одно лишь хорошее,
Даже грязь по зиме покрывает порошею
Всё очистится вновь – было б только желание,
Была б жизни надежда,любовь,упование.
Как поют соловьи на расвете- заслушаться,
Всё плохое,ненужное в жизни- разрушится
Верю в слово- Любовь,исповедую,жаждаю,
В Слово верю Твоё, и я верую в каждое!
Я иду по дороге отмереной к вечности,
Сохрани меня,Бог,от грехов и беспечности…
90 * * *
Я увидел себя пред ружейным стволом
С той, другой стороны, где железо не в моде
Где зверье по лесам в разнотравии бродит
И где дом мой без стен под тенистым кустом
Я себя увидал в шкуре дикого вепря.
Плохо видят глаза, только слух обострился.
Я в машину из мышц и костей превратился,
И мой бег через лес и кустарник уверен.
Мое стадо за мной от опасности новой
Как лавина камней на пути всё ломает.
Нас преследует злая двуногая стая;
И не рады мы правде этой жизни суровой
Не хотим умирать, чудаки, на забаву
Этим людям незваным и презренным собакам.
Нас спасают лишь чувства инстинкта и страха
Мы уйдем в глухомань и обманем облаву.
Это наша земля, это наши деревья,
Это наши поляны и ручьи по оврагам.
Я встречаю охотников – больше ни шагу.
Кто кого? Пусть поборются с вепрем.
Даже если, погибну сам судьбу эту тешил
Ведь не все в этом мире этим людям подвластно.
Но я знаю, что кровь может быть только красной
И мой враг, мой палач от испуга опешил.
Я иду на собак, защищая свободу,
Я иду под огонь вертикалок и тулок.
И свело у охотника бледные скулы,
Ведь они не видали подобного сроду.
Много ль нужно для нас
Чтоб понять свое место?
Для чего мы живем и за что умираем?
Мы находим ответ, жизнь при этом теряя,
Поступая однажды по совести честно.
Я увидел себя пред ружейным стволом
С той, другой стороны, где железо не в моде.
Это был только сон, в своей зыбкой свободе.
Пробужденье наступит, и расстанусь со сном.
91
Что наша жизнь? Шекспир сказал - игра.
Мы все актеры, это тоже, правда.
А под ногами, как большак, легла
Дорога от сегодня и до завтра.
И каждый день - премьерный водевиль,
Где мы играем маленькие роли
Но нам порою не хватает сил
Или таланта не хватает, что ли?
Надеты маски, грим лег на лицо,
Поднялся занавес, и скрипки зазвучали
Как трудно, оставаясь подлецом,
Героем быть нам в театральном зале
Стараемся искусно обмануть
Весь мир и окружение слепое
Но все-таки прервется ложный путь
Наступит вечное безмолвие покоя
Ну а пока, играя нашу роль,
Написанную нам не без улыбки
Мы чувствуем от раздвоенья боль
И повторяем прошлые ошибки…
92
Ремесленник, добротно сделав вещь
Любуется исполненной работой.
Старается он в мелочах сберечь
Свой опыт, окружив его заботой.
И завтра, принимаясь за труды,
Он повторит исполненное дело
Не отходя от догмы красоты…
А мне халтура эта надоела
Когда приходит новое на ум,
Когда ты повторяться постыдишься,
Когда авторитет ни сват, ни кум,
Тогда лишь вдохновеньем насладишься.
Одна строка сумеет убедить,
Что жизнь в своем прекрасна многоцветье.
Что мы уже не можем повторить
Себя в другом талантливом поэте.
Нам разное видение дано
И разные сердца даны с рожденья
Мы все берем в основу полотно,
Но пишем лишь свои стихотворенья.
Так пусть же каждый пишет за себя
И не стремится повторить былое.
Простите несмышленого меня
За это откровение простое…
93
Зной, свернулись листья, словно свитки
Тишина, ни тучки в вышине
Люди словно сонные улитки,
Жалюзи закрыты на окне
Вентилятор гонит жаркий ветер,
В голове как клюквенный кисель,
Мухи, как танцовщицы в балете,
Как на сцену, лезут на постель
А из крана кухонного каплет
Тёплый «чай», и хлоркою несет,
Я стою в тазу нелепой цаплей;
Только ночь от зноя нас спасёт…
94 ***
Письмо к жене.
Помолись за меня, помолись
Я сегодня в поддержке нуждаюсь
На пути я своём спотыкаюсь
Помолись за меня, помолись
Помолись за меня, помолись
Дождь и ветер меня истрепали
Для меня испытанья настали
Помолись за меня, помолись
Помолись за меня, помолись
Мне друзей не хватает улыбок
Я устал от нелепых ошибок
Помолись за меня, помолись
Помолись за меня, помолись
Я нуждаюсь в духовной опоре
Сам с собой пребываю я в ссоре
Помолись за меня, помолись
Помолись за меня, помолись
Я молюсь за тебя неустанно
И хочу, чтоб любовь не устала,
Ведь с любовью рождается жизнь
И любовь прорастает сквозь грусть
И сквозь камень любовь прорастает
Жаль мне тех, кто об этом не знает,
Помолюсь я за них, помолюсь
95***
Черный замок.
Мне сегодня сон приснился:
Замок чёрный в небо впился,
Подземелья коридор-
Без конца и края он
Подземельем бродят тени,
В подземелье всюду двери,
Как песок шаги шуршат,
Голоса теней звучат
Пыль столетий пол покрыла,
Серой паклей паутина
И замков пудовых ржа-
Ощущенье миража
Я одни толкаю двери:
Вижу прошлые потери-
И спешу скорей назад
(видеть прошлое не рад)
Вот другая дверь - пошире,
А за ней - кого забыли;
Их забыли насовсем,
Не поможешь им ничем
За дверями коридора
Драки шум и вопль раздора.
Коридором я брожу
И во сне с ума схожу
Я, похоже, заблудился,
В беге странном утомился,
На свободу дверь ищу,
Я её найти хочу…
Встало солнце, сон нарушив,
Светом замок тот разрушив,
И дверей тех страшных нет.
Это был похмельный бред.
96***
Я не был на войне, но я там был,
Меня фашист на Ладоге топил.
На маршах спал, шагая по ночам,
Не верил комиссаровским речам
Лежал в окопе с пулею в груди
И видел танк горящий впереди
Терял друзей на фронте каждый день
И всё сильней затягивал ремень
Я не был на войне, но я там был,
Я через Днепр на лодке к немцу плыл
(Снаряды воду рвали и людей);
И сколько минных видел я полей
Меня встречала мёртвая земля
И на колени опускался я,
Целуя эту землю, словно мать,
И шёл на запад умирать опять
Я не был на войне, но я там был,
Я дочки фотокарточку хранил.
Ей похоронку писарь отправлял,
А я ещё, ещё живой стрелял
Ах, эта память горькая болит,
Она со мной ночами говорит,
Она мне не даёт спокойно спать:
«Не допусти, чтоб сталось всё опять!»
97***
На паутинке тонкой - мелодия росы,
Плач иволги так звонок в рассветные часы,
Луна, бледнея, тает, светлеет небосклон,
Туман с лугов сползает к болотам под уклон
Березка на опушке озябла на ветру,
Но солнышко согреет озябшую сестру;
И тонким белым станом любуюсь тихо я
В душе звучит и крепнет любви мелодия
Мне каждая травинка, былинка дорога,
Знакомая тропинка, как радуга – дуга.
Дышу я полной грудью и пью простора синь-
Вернулся я усталый, бродяга, блудный сын…
На паутинке тонкой мелодия росы –
И оживу душою в рассветные часы,
И встрепенётся сердце, отхлынут боль и грусть:
Ко мне любовь вернётся, когда домой вернусь.
98***
Тихий плёс, вокруг леса,
На пригорке – сруб часовни;
Синей краской небеса
Красят купол колокольни
Тишина, июльский зной,
Даже птица замолчала,
Пахнет хвоей и смолой:
Здесь Руси моей начало
Ни маршруток, ни трамвая,
Ни асфальта, ни антенн,
Ни столбов бетонно -свайных:
Только брёвна старых стен
Отголоском старины
Деревянные узоры,
Корни вековой сосны
На тропинке у забора
Стонут куры под кустом,
Закатив глаза от зноя,
И под рубленым мостом
Кони спят в тенёчке стоя
99***
Мы по минному по полю потащились наугад,
Испытали нашу долю, оказалось – невпопад;
Оказалось – заблудились, оказались в стороне,
Воевать не научились, хоть и были на войне
Разудалая потеха, разгулялася душа:
Убивая человека, думал - доля хороша.
Только, сам попав в засаду, испытал от раны боль;
Больше я в окоп не сяду, ты меня, комбат, уволь
Поле маками покроет, гильзы – память о войне,
Раны тело беспокоят, а душа болит вдвойне.
Испытали нашу долю, только, видно, невпопад;
Припорошен волос солью недостреляных солдат…
100***
Степь раскинулась широко,
Над дорогой пыль стоит,
В небе синем одиноко
Коршун медленно парит
Травы буйные увяли,
Зной кочует по степи,
Миражи колышут дали,
Словно шепчут: «ляг, поспи…»
Всё живое ждёт прохлады:
Может, тучки налетят?
На непаханых курганах
Бабы скифские стоят.
101***
Если я не вернусь из полёта-
Отпевать по церквям не спеши.
Свято верю в удачу пилота
И, конечно, в бессмертье души
Если в небе останусь навечно-
Значит, вышел мой срок на земле…
Время жизни течёт быстротечно,
Пребывая в любви и во зле
Если я не вернусь на закате-
Знай, что встречу тебя в облаках
И на звёздном речном перекате
Укачаю на сильных руках
А пока не прогреты турбины,
Попрошу небеса о тебе;
И уходят из дома мужчины,
Доверяя любви и судьбе.
102***
Рву ручку на себя – и небо опрокинулось,
В глубокое пике сорвалась вниз земля,
А стрелки на приборах к отметкам красным сдвинулись
И перегрузкой злой задавлен в кресло я
В глазах туман стеной и стонут мышцы в судороге
И сердце просит вновь не рваться в высоту;
Летать на «МИГарях» - не ползать на «полуторке»,
Но только так познаю неба красоту
Ну вот и «потолок», и выше космос кажется,
Но я сегодня смог в себе отринуть страх;
Пусть глупостью моя настойчивость покажется,
Но только был крещён я в этих небесах…
103***
Облака как пена, небо цвета меди-
Их увидеть можно только на рассвете;
На востоке словно ярятся пожары,
Ветер гонит в небе белые отары
Просыпаясь, птицы пробуют свой голос,
На полях июльских золотится колос,
Соловьи отпели, день наполнен зноем,
В полдень жарит солнце – на кого-то злое
К вечеру, уставши от трудов и пота,
Возвратится в город «матушка-пехота»;
От реки-речёнки аромат кувшинок
И танцует в небе стая «синекрылок»*
*стрекозы
104***
Хлопок парашюта, натянуты стропы,
Внизу панорама осенних полей;
И балки легли, как гигантов окопы,
На склонах холмов перекат ковылей
Блистает вода в озерцах и болотах,
Неспешно плывут на закат облака…
И что за напасть, и какая охота
На землю глядеть мне слегка свысока?
Развёрнут по ветру «колдун»*, приземляюсь,
Сгибаю колени – и пятки в траву;
Я небу при каждом прыжке удивляюсь
И небо во сне, как невесту, зову…
*указатель направления и силы ветра на аэродроме
105***
«Вертушки» снялись и ушли, оставив нас в горах;
Как к перевалу мы дошли – знал лишь один Аллах.
Нет карт, и только проводник молитвы бормотал,
Рассвет пришел – и «дух» притих, молиться перестал.
На «брюхе» вверх на перевал по скалам мы ползли,
А воздух горный сердце рвал и камни руки жгли.
Заметил нас какой-то гад (а может просто так) -
Гранату бросил наугад, заслышав шум в кустах.
Она упала и, шипя, остановила миг -
И осознал, что смертен я, сквозь зубы рвался крик.
До взрыва есть секунды три, а может только две…
На небо, парень, посмотри, ведь не успеть тебе
Прожить вторые двадцать лет, не пить уже вина;
Положит голубой берет в груз «200» старшина.
Но пять секунд, но двадцать пять…открыл глаза – живой!
Наверно, отмолила мать – и я вернусь домой.
Как уходили – позабыл; пришел за нами «борт»;
Кто смерть в Афгане пережил – тот сердцем не соврёт.
106***
Сухотэ -Алинь, таёжные края; летом неба синь – древняя земля.
Уссурийский тигр стережет тайгу и прибой шумит там на берегу.
Океан волну гонит за волной, розовые сопки раннею весной,
Снегопад зимой и бурана стон, ночью над тайгой звёздный перезвон.
Реки там чисты, перекат шумит, осенью кета в речку забежит;
Кедры рвутся ввысь, облака низки, ночью ходит рысь по камням реки.
Комариный зуд и тумана дрожь; ветры принесут на недельку дождь –
И срывает мост тихая река, и бурлит вода, руша берега.
Сухотэ -Алинь, благодатный край…Я бы не сказал, что нашел здесь рай,
Только понял тут, тут и осознал, почему Господь это всё создал…
107***
Неумолимый у всего круговорот:
Сидят старушки у некрашеных ворот,
Глядят устало, губы шепчут о своём-
«Вчера втроём сидели, а теперь вдвоём…»
108***
Этой ночью лишу себя сна,
Заварю очень крепкого чая -
Ночью песня яснее слышна
И мелодия космос качает.
Я хочу уловить её смысл
И успеть записать до рассвета,
И наградой исписанный лист
Утром будет лежать у поэта.
Пусть устанет поэта душа,
Но для этого он и родился;
Пусть не платят ему ни гроша-
Он воды вдохновенной напился.
Полупьян от душевных трудов,
Встречу утро земли золотое –
Лишь хватило бы правильных слов,
Лишь бы не было в чувствах застоя.
109***
Украина, Украина, злая мачеха – не мать,
Палачам родного сына ты отдала – распинать,
Ты отдала дочь – на муки, на чужбину, на позор:
Изломали белы руки и швырнули под забор.
Твои внуки – сиротины, хлеба просят по домам;
Легче жить в хлеву скотине, чем затравленным рабам.
И уже тебя по нитке за копейку продают;
Сколько будешь ты под пыткой, иль покуда не убьют?
Разжиревшие вампиры кровь сосут из вен твоих,
Точат на тебя секиры в злобных помыслах своих.
Где твои и стать, и воля? Где уснул казацкий дух?
Поднимись, как сабля в поле, если дух твой не протух!
Поднимись, стряхни вампиров, поднимись, сломай ярмо,
Будь нам нашей «Ненькой щирой», а не нищенкой с сумой…
110***
Что делать мне? О, Господи, ответь!
Я сомневаться стал в Твоих обетах,
Я сохну, словно сломленная ветвь,
В долгах погрязнув, в мелочах и бедах.
Я сомневаюсь - Господи, прости! –
И вера моя, тая, исчезает;
Я не могу свой крест уже нести,
Но лишь душа моя об этом знает.
Я сомневаюсь. Укрепи меня –
В моей душе гудят противоречья;
Я огорчал, не слушался Тебя
И получил духовное увечье.
Что делать мне? Я, словно блудный сын,
Давно спустил Твои благословенья;
Дожился я до внуков и седин
И вот теперь опять, опять в сомненьях.
Я знаю: Ты меня не позабыл.
Но я ослаб и сам себе противен
(А Ты меня убогого любил)
И в бедах сам, я сам своих повинен. Я сомневаюсь. Господи, прости…
111*** Памяти В.Высоцкого
«Прорвёмся!» Ну, который раз я это слово повторяю:
Приказ себе, сухой приказ – и словно в омут я ныряю.
Вниз головой, и без страховки, без предпрыжковой подготовки,
Не зная дна сего сюрпризов, без жалоб, воя и капризов.
Гоню сомнения в успехе, взойду на плаху с топором,
Где крылья рубят человеку, оставив нервы на потом.
А счас рывок, разбег, прыжок: на берегу я вызвал шок.
Так надо! – Если ты устал – мечтай про вечный пьедестал.
«Прорвёмся!» - в воздухе кричу. Я так хочу! – Уже лечу…
112***
Рисунок на стене карандашами.
Рисунок сын прислал когда - то маме
И мать его хранит, хранит годами:
О сыне он напоминает маме.
А сын далёк – живёт другой он жизнью;
Он вырос вдалеке и, словно рысью,
Бежало время в буреломе будней,
Меняя имена продажных судей,
Меняя города, меняя сроки…
А сын красивым вырос и высоким,
Но сын устал, и с ним устала мама
И на душе и сердце росчерк шрамов…
Рисунок на стене карандашами –
Его когда-то сын прислал для мамы…
113***
Я не умру – скорее отойду
От этой жизни, от чужого света
И жизни речку вброд перебреду,
Здесь не услышав на мой крик ответа.
На том крутом, но добром, берегу,
Где солнце всем и дождик всем по праву,
Я помолюсь на небо, как смогу,
По Божьему – не вашему уставу.
Тропинки бег над кручей в неба синь:
По ней пойду, подставив ветру спину.
Меня, моя надежда, не покинь,-
И я тебя вовеки не покину.
Тревоги все оставлю за спиной,
Глаза мои откроются внезапно,
Там встречу мать безумно молодой
И к вам идти не захочу обратно…
114***
Жизнь моя былинка
Всем ветрам открыта,
Прикоснулась льдинка
К сердцу – так обидно
Прикоснулась льдинка,
Стаяла, пригревшись;
Сердца половинка
Убегает, тешась
Убегает, тешась
Над моей печалью
Пусть сама узнает,
Как ветра качают
Тонкая былинка
Всем ветрам открыта,
Прикоснулась льдинка
Просто к сердцу видно
115***
Я не родился в этом городе,
Всю жизнь куда-то уезжал,
А он в осеннем, тёплом золоте
Из дальних странствий в гости звал
И я, как странник, возвращался
С душой израненной к тебе,
Хотя навек с тобой прощался-
И покорился я судьбе
Но околдован этим городом,
Здесь я нашёл любовь свою
И в нём рождалось тихим шёпотом
Всё то, о чём теперь пою
Ты, Краматорск, мой тёплый дом,
Здесь якорь мой увяз навечно,
Ты не суди меня судом
За то, что жил вдали беспечно…