Я не умею писать стихи,
Ставить слова рядами –
Рифмой корявою родов крик
Рушит стиха фундамент…
Что ж, по-другому начну строфу,
Ставя за словом слово…
Нервов натянутых нити рвут
Руки критика злого.
Тщетно пытаюсь писать, как вы,
Признанные поэты –
Боль заставляет меня, увы,
Все забывать запреты.
Много в искусстве сложенья строк
Строгих и странных правил…
Я вот споткнулся и лишний слог
В последнюю строчку вставил.
Словно на сцене хромой танцор
Начал свой путь к вершине –
Резко ломает плевок в лицо
Танец на половине.
Жив человек, но погиб артист,
В дальнем углу рыдает –
Слышен из зала злобный свист…
(Слога тут не хватает.)
Так же и я, одинокий зверь,
Злыми людьми оплёван,
Желчью облит и пронзён теперь
Острым железным словом.
Как мне, скажите, свой путь начать
К звёздам литературы,
Если из сердца слова торчат
Прутьями арматуры?
Как приступить к сотворенью книг,
Если душа боится:
Выдернешь слово – и в тот же миг
Кровью зальёшь страницу.
Мне бы хотелось творить без сна
В долгом ночном покое,
Тихо пописывать допоздна
С ясною головою.
Мне бы хотелось шедевр создать,
Полный идей высоких:
Рифмы красивые подобрать,
Ровно размерить строки.
Мне бы хотелось сложить сонет
Звучный в течение ночи…
Нет, не выходит: я не поэт,
Просто молчать нет мочи.
Просто в душе у меня пожар
Жгучих былых мучений,
Тесную грудь распирает пар
Боли и огорчений.
Иглами острыми без числа
Люди меня кололи,
Грубые ржавые гвозди зла
В память вбивали с болью.
И под давлением в сто атмосфер,
Стоит лишь гвоздик вынуть,
Построенных строчек ломая размер,
Воспоминания хлынут.
Только и в этом не вся беда:
Тут же навстречу с маху –
Смесью холодной воды и льда –
Вал ледяного страха
Резко ударит о грудь: “Не сметь!
Дерзок ты чрезвычайно!
Встретишь немедленно злую смерть,
Если откроешь тайну!”
Вот и выходит не стих, а рёв –
Лишь успеваю с криком
Сталкивать лбами составы слов…
(Какие там, к чёрту, рифмы!)
Так объясняя всё это вам,
Слабый бездарный автор
Щедро рассыпал то тут, то там
Кучи кривых метафор.
И в довершение прочих бед,
В прошлом стихотворении
Жуткий, жестокий, как жизнь, сюжет
Портит всё впечатление.
В пропасть опять размер поскакал,
Стоило вспомнить об этом…
Воет в ночи Одинокий Шакал –
Стать ли ему поэтом?
Нет, вероятно, уже не стать:
Случай совсем тяжёлый…
Можете снова меня ругать:
Я срифмовал глаголы.
Можете смехом терзать мой дух –
Я же всё понимаю,
Лишь иногда, одинокий, вслух
Строчки свои читаю.
И при звучании этих фраз –
Жалких, смешных, убогих –
Дружная дрожь будоражит Парнас:
Критики ржут, как боги.
Землетрясенью подобный смех
Груды камней колышет,
Грозные камни летят на тех,
Кто нестандартно пишет.
“Тут нестыковка! Тут штамп! Тут сбой!
Тут оборот неверный!
Рифмы избитые! Слог хромой!
Главный герой фанерный!
Тут слишком сложно – понять не всем,
Тут с языком проблемы,
Тут слишком пафосно, тут совсем
Автор не знает темы…”
Что ж, разбирайте моё бельё,
Шлите свои придирки –
Так дрессируют кнутом зверьё
Для выступлений в цирке.
Кстати, замечу: из всех зверей,
Что под охлёстом бьются,
Кто благороднее, кто сильней –
Первым спешит прогнуться.
Ради спокойствия и жратвы
Радуют зубоскалов
Тигры, пантеры, слоны и львы,
Но никогда – шакалы.
Наша порода иных основ
Держится в жизни этой:
Всё понимаем без лишних слов,
Свято храним секреты.
Нам хорошо в золотых полях,
Лес нам густой любезен,
Нам хорошо на вторых ролях –
В лидеры мы не лезем.
Всё замечаем, за всем следим,
Лживы, полны лукавства,
Часто и падаль, и гниль едим,
Но не сдаёмся в рабство.
Так что простите уж вы меня,
Члены-лауреаты:
Мне неохота, себя виня,
С вами вести дебаты.
Буду я к вашим словам глухим,
К критике равнодушным,
Буду отныне писать стихи
Так, как считаю нужным.
Буду скрываться от всех камней,
Стойко сносить невзгоды,
Буду смеяться и петь луне
Песню моей свободы.