У старой часовни; где клёны склонили
Тонкие пальцы с багровых ладоней...
Деву младую похоронили,
Могилу отрыв,под осеннею кроной...
Старый священник,махая кадилом,
Завёл отпевальную басом...умело.
"Спи,Дите природы!Господние силы!
Да, вознесите Вы душу над телом!"
Прощанье.Удар колокольного звона.
Вороны, каркая небо пронзили.
Без плача,без крика,без воя и стона;
В землю сырую гроб опустили.
О,немость людская!Бесчувственны лики!
К смертям и болезням знакомых и близких.
Грешны пред покойным!Пред разумом дики!
Когда в торжество обращаем поминки.
Пора расходиться. В финале обряда
Не совестью,страхом перекрестившись
Ушли.Не вернутся..,а возле ограды
Остался один над могилой склонившись...
Кто ты? Неведомый сеятель правды?
Что тобой движет,какие законы?
Или, свалившимся горем затравлен,
Вечным движением ,страстью погони?
Посторонитесь! Вы вне искусства!
Пусть он предстаёт обвинителем спора,
О том,что любовь наслоение чувства,
Скучная песня церковного хора...
Зачем же здесь спорить.В дело смотрите.
С горечью губ, опустясь в забытьё.
Похмельем рассудка,на мраморной плите
Он высек три слова:"Любил я её".
От время и бремя стираются грани.
Ждем перемены с рожденьем Эпохи.
Тем, кому щедро оплачивать данью,
Скупо отмерены малые крохи.
Люди-как реки...Растянуты сети...
Сойдясь на изгибе в единое русло,
Зальют перебором изысканных сплетен
Надежду,горевшую пламенем тусклым.
И в дверь к ним о помощи не постучится-
Дождь на стекле долгожданное благо-
Странник,забредший с последней страницы,
Промокший от слез, как немая бумага.
О.боль! Изваяние гневу и страху!
Жить бы и жить. Да ваши молитвы
Пресны. Голому сшейте рубаху
Попроще.Бедный с богатым не квиты.
Где же ты,строгий хранитель покоя?!
Просьбы ушедших памятны нами.
Каждый день божий с полуденным боем
Он на могилу приходит с цветами.
И всё как тогда...Вновь октябрь замаял
Листву на дорогах в ветренный танец.
Прохожих шаги...Изподлобья взирают...
Приставя к виску указательный палец.
Мимо.Пройдите.Своею дорогой.
Вас не встревожит его неизвестность.
Словам соболезновать разве подмога.
Других утешать - смешная нелепость.
Доверчивость- хуже любого порока.
Бедный- отвергнув небытиё,
Он в каждом являвшемся видел пророка
И признавался:"Любил я её".
За теснотой горизонтов - пороги.
Где из ступеней к лакомым далям,
Кровью сочятся начала истоки,
Которым во Время пробиться не дали.
О, чудо! Там небывалая свежесть!
Там в затиши помыслы будут не пленны
И, сокрушаясь в грехах неизбежных,
Выплеснет совесть взбесившейся пеной.
Облаком-брошью к лазурному платью,
Заштопав созвездьями чёрные дыры,
Похоть потянет к по разуму братьям,
Прельщаясь оргазмом плотской поживы.
Им разве пригрезить этаким счастьем!
Им бы простое стало понятным.
Полно усердствовать.Всецело погрязли
В убогости душ...Добродетели ватной.
Полем безбрежным, где нет перекрестков,
Где нет никого, чтобы путь указали.
Он шел опираясь на времени посох,
На остов столетья в свинцовом металле.
Море безветренно вашим весельем
Плескало.Искрило прибоем лукаво.
Цедили старательно терпкое зелье,
Чашу наполнив смертельной отравой.
С жиру бесились! В том не было прока,
Но ваши злорадства ему не помеха.
Он умер...Как и она...Не до срока.
Безвестным героем сумбурного века.
И по завету предсмертного слова,
Могильщик на буквы злато скупя,
Пьяной рукою на камне гробовом,
Выбил небрежно "Люблю я тебя".
Камень с плитою срастутся едино...
А может быть рай в тишине поцелуя?
Когда в небесах прозвучит Алиллуя
Она ему скажет:"Ты мною любимый".
Он ей ответит:"Тебя лишь люблю я".
сентябрь-ноябрь 1986