Всем, игравшим, играющим.
Вовка-Леонардо знал о моем бзике, о моей тайной страсти – игре в солдатиков, и смотрел на это без осуждения. Скорее, с жалостью, как и следует смотреть на безумцев и детей. Он пришел усталый, после ночи, проведенной в чужой тусовке, с целью отоспаться. Я постелил ему на полу, он улегся, но все никак не мог заснуть. Картонные города, населенные пластмассовыми фигурками послужили отправной точкой для разговора.
– Ну ладно, я еще могу понять тех, кто увлекается этой, как его…
– Военной миниатюрой?
– Вот-вот. Сам отливает солдатиков, расписывает их мундиры в соответствии с эпохой, создает макет местности, где происходило какое-нибудь ватерлоо, расставляет полки строго по диспозиции и т.д. А ты?
– А что я?
– Ну вот: солдатики из совковых наборчиков: викинги, там… ковбои, римляне, пираты, индейцы. Ты же не сам их сделал? Это раз. Ты нарядил их в "одежды" – какой, спрашивается, эпохи? Если вообще у тебя хватило наглости свести вместе ковбоев и римлян?
– Ну, это условность. Просто фигурки.
– Допустим. Дальше – твои, спозволения сказать, “города”. Архитектурный винегрет. Кстати, а зачем они вообще?
– Я в один момент понял, что дело не ограничивается только войнушкой, что между фигурками могут возникнуть семейные связи, торговля, интриги, дружба, материальные потребности…
– Духовные тож? – съязвил Леонардо.
– Не без того.
– Ага, вижу, ты тут в одном из “городов” библиотеку им устроил. А книжечки в ней кем написаны? Тобой, или ими?
– Ими, конечно.
– ****утый ты, однако. Ладно, я сплю. Завтра поговорим.
Спал Леонардо беспокойно, что-то бормотал и постоянно раскрывался. Я заботливо накрывал его снова. Было зверски холодно, а батареи почти не топились.
В египетских гробницах было найдено много статуэток, численность их, в отдельно взятой могиле, могла доходить до 365, по числу дней в году. Это так называемые ушебти, “ответчики”. Создавались ответчики с целью практической: их назначением было стать загробными работниками и отрабатывать вместо своего хозяина барщину на подземных полях в царстве Осириса. Каждый раз, когда богу мёртвых было угодно призвать покойника на починку каналов, строительство потусторонних амбаров, сев или жатву – ответчик должен был крикнуть: Вот я! – и работать вместо него.
Очень хорошо сохранились, к примеру, все 365 ушебти из гробницы Аменхотепа III-го. Они похожи один на другого, расписаны в одной манере и отличаются только орудиями труда.
В раскопанной в прошлом веке гробнице одного из ванов(царьков до-имперской эпохи) царства Цинь,археологи обнаружили целую армию миниатюрных воинов, то ли охраняющих покой умершего, то ли соратников по новым (уже загробным) завоеваниям. Скорее всего – последнее, так как среди статуй, помимо солдат были и кашевары, и маркитантки и астрологи-предсказатели. Впоследствии Шихуан Ди, не понимавший прелести игры, грубо скопирует предшественника, увеличив фигурки до натуральных размеров. Мания величия, отразившаяся в мании увеличения.
Впрочем, фигурками играли не только мертвецы. В одном из германских преданий два короля играют на холме в шахматы, покуда их дружины рубятся друг с другом у подножья. Один из королей выигрывает партию, и его армия в тот самый миг одолевает неприятеля. Некоторые комментаторы утверждают, что финал является позднейшей вставкой, а на деле игра эта продолжится до конца времен, когда вострубят ангелы и небо обрушится на землю.
– Знаю, знаю… – бормочет во сне Вовка-Леонардо. – Фридрих Прусский, Карл Шведский, русский император Павел – все они играли…
– Да, хорошо, спи! – говорю я. Он слушается, и натягивает одеяло на нос.
Становится все холоднее, и я включаю электрообогреватель.
– Я понял, что ты имеешь в виду, – бормочет он. – Ты пытаешься спастись от кошмара… Как и те, тогда… Фигурками ты можешь сотворить любое добро и зло, не став ни святым, ни злодеем… вроде Чингисхана, коротышки-корсиканца… или того, спалившего в печке шесть миллионов фигурок… или Того, кто в начале времен сотворил две фигурки из глины, мужчину и женщину, по образу своему и подобию…
– Спи! – строго говорю я ему. – Я имел в виду вовсе не это!
Я, должно быть, немного люблю его, Вовку-Леонардо. Самую малость. Он самый строптивый из всех…
Я беру его осторожно, двумя пальцами. Поправляю на нем “одежду”, сдуваю пыль и кладу спящую фигурку в недавно склеенный нарядный картонный домик.
Когда он проснется – это будет мой ему подарок.