Кончай дозволенные речи, царица снов.
Уже распроданы остатки твоих даров,
Уже закончено застолье со звоном чаш…
Идут отчаянные парни на абордаж.
…Почтенный, знаешь, до Багдада – семь дней пути,
А до Итаки – в полстолетья не догрести.
Морских коней тревожный топот, конюший свист…
- Прядешь ли шали, Пенелопа?
- Пряду, Улисс.
Качнется палуба. Крещендо дрожащих мачт.
Твоя дорога неизменна, хоть пой, хоть плачь.
Перенеси меня отсюда, перелети!
Но где же, где, Большая Птица, конец пути?
Аллах да сжалится над нами. Мы доплывем,
На землю высадимся ранним весенним днем.
Нас встретят жены и подруги у белых стен,
Не очарованных чужбиной, не взятых в плен.
Но в счастье верить даже смелым не по плечу.
- Перелетишь ли, птица, море?
- Перелечу.
И больше солнца, больше неба крыла размах.
О сколько, сколько над волнами печальных птах!
И как соленое дыханье сжимает грудь!
И вечен, вечен в океане неверный путь…
И ляжет в каждом океане подводный змей,
Уйдут другие капитаны за семь морей.
Смотри – как розовое пламя, горит закат,
И Одиссей стоит, а рядом стоит Синбад.