Для всякого еврейского лица,
Чтоб не говорили фарисеи,
Характерны, как в Пасху маца,
И нос и норов Моисея.
Но лучше скажут обо всем глаза.
Как отраженье умственной работы.
Решает мозг: что "против", а что "за",
И, если незнакомец ты, то - кто ты?
Как лань, готовая стремглав
Вскачь унестись, опасность чуя,
Вся нервная система напряглась,
Чтоб сохранить жизнь, не рискуя.
Свидетельства насилий и погромов
Переросли навек уже в животный страх.
И неприязнь к евреям всех народов
Отражена, как будто, в их глазах.
Но почему? За что они страдают?
В чем состоит их первородный грех?
Ужель за проповедь, которую все знают,
Что Бог един, и Он - един для всех?
Коль Вас волнует тоже эта тема,
Я выскажу суждение свое,
А Вы, коль с ним не согласитесь,
Можете оспаривать его.
Начнем с того, что я рожден евреем,
Как мой отец – еврей и как еврейка – мать.
И от рожденья шансов не имел я
На эту принадлежность повлиять.
Я помню бабку иудейку,
Что все традиции блюла.
Конечно, и она была еврейкой,
Но вера с нею померла.
Отец и мать прожили большей частью
(а дети их тем более к тому ж )
Под воспитанием советской власти:
Что Бога - нет, а рай и ад – все чушь.
Что ценны демократия, свобода,
Образование и дружба всех людей.
А, вот, религия, мол, опиум народа.
Без разницы, христианин ты или иудей.
Я сам наглел. В кругу друзей, бывало,
Кидал я Богу вызов и кричал:
- Ну, если, Бог, ты есть – убей меня сейчас же!"
Но Бог, как видно, подходящий случай ждал.
Ну, Бог с ним, с Богом! Спустимся на землю,
На самую святую, в Израиль,
В который приглашают всех евреев,
Чтоб дом для всех евреев был един.
Спустились. Огляделись. Что сказать Вам?
Прекрасно все. Я описал о том
В короткой, но законченной поэме
С названием таким: "Наш общий дом"
Коль попадется как-то - почитаете.
И много времени на это не уйдет.
И кое-что Вы из нее узнаете,
Как, например, еврей в Израиле живет.
Чтоб сносно жить в Израиле еврею,
Русскоязычному, приезжему притом,
Вам надо стать, конечно, иудеем.
- И будет все в порядке?
- Ма питом?!
- О чем ты говоришь?! - что в переводе значит.
Забыть ты должен все, что ранее познал
И чтобы верил в Бога, не иначе.
Что Бог и есть - начало всех начал"
Вот тут и начинается-то ломка
- Как можно убеждение предать?
- А как же коммунисты стали верить в Бога?
- Они - Иуды. Мне на них плевать.
- Вот, это зря. Торопишься с сужденьем.
И коммунистов опорочил зря.
Те, кто погиб из них - погибли с убежденьем:
Над миром вспыхнет новая заря.
И жизнь свою они за то сгубили,
Чтоб счастливо, без Бога, этот жил и тот.
А эти, что их именем прикрылись –
Продажны. Продадут и Бога и Народ.
Вот и Иуду зря ты опорочил.
Для этого поступка Бог его избрал.
Он в Храме деньги бросил, между прочим,
Как понял, что Иисуса он предал.
И удавился, сделав вызов Богу,
Ведь только Бог и вправе жизнь отнять.
А что Апостол Петр? Отрекся от Иисуса,
Чтоб только перед пыткой не предстать.
Иисус погиб бесспорно за идею.
И кто же виноват в злодействе том?
Я слышу голоса. Они кричат: "Евреи!"
А я им возражаю: - Ма питом?!
Забыли вы? Иисус был сам евреем.
Не мог еврей решать свою судьбу.
Не приняли его идею иудеи,
Пытаясь отстоять религию свою.
Для тех, кто до сих пор упорно верит в Бога,
Напомню, что сам Бог продумал наперед,
Кто жертвой должен стать, кто выберет дорогу
Спасителя , предателя. И Что произойдет?
И, как задумал, так оно свершилось.
И никого не надо осуждать.
По воле Божьей иудеи осрамились,
На референдуме: "Оставить жизнь Иисусу ?
Иль его распять?"
Жестокий век. Жестоки нравы.
- Распять! - кричало большинство.
Как будто зрелища недоставало,
Но Бог решил судьбу Иисуса до того.
Он дал его казнить. И дал воскреснуть снова,
Явив пример бессмертия его.
Не тела бренного, а лишь души и слова,
Украсив нимбом бледное чело.
И слово было новым откровением.
Через Иисуса дверь открыл он в Рай.
Плати, пока живешь, иисусовым терпением,
С покорностью страданья принимай.
Твори добро, наград не ожидая
И на обидчика руки не поднимай.
Он устыдится сам, причин того не зная,
А ты, пока живешь. - терпи, страдай.
От всех напастей – лишь одно оружие:
Молись, молись и к Господу взывай.
И лишь на смертном одре обнаружишь,
Куда ведет дорога: в Ад иль в Рай.
Но это уж религия Христова.
Нам важно выяснить, что было до того.
Откуда взялись иудеи и евреи.
В конце концов, кто породил кого?
Доподлинно известно: прародитель -
Он был Аврам, кочевник-скотовод,
Которого евреем в Ханаане
Назвал до толе живший там народ.
И потому назвали так пришельца,
Что из заречья он и реку перешел,
И по совету, вроде бы, Всевышнего
Он в эту землю Ханаанскую пошел.
Что правда, что не правда – не проверишь,
Но в южных землях часто засуха была
И, если скотовод-кочевник ты, то веришь
На север надо двигать, где трава.
И очень кстати вдруг Авраму Бог приснился,
Прося его единственным признать,
И обещая землю Ханаанскую
За веру иудейскую отдать.
Но вот Аврам, как человек степенный,
Не торопился Бога таковым признать
Он девять лет к сему шел, постепенно
И, наконец, решил сородичей созвать.
Созвал. Поведал. Спрашивал совета.
Согласны ль быть они как "избранный народ"?
Звучало вроде бы и лестно где-то,
А чем грозит? Кто знает наперед?
- Всевышний обещал за эту веру
Землю обетованную отдать
И блага прочие, - сказал Аврам, - к примеру,
Плодиться нам и в битвах побеждать.
И есть еще условие такое:
Построить для него великолепный Храм
И в жертву приносить плоды и кое-что живое
И звать меня отныне: Авраам.
И есть еще условие , евреи:
Для всех—единый Бог, нет больше никого.
Ответственны за это - иудеи.
Один - за всех и все – за одного.
Тяжелое раздумье это было.
Насилье не хотелось вдруг вводить.
Единый Бог, конечно - это сила
И вера сможет всех объединить.
И в битве побеждать, сражаяся за веру,
Когда один за всех и все – за одного
Надежнее и лишь поможет делу….
- Да, Авраам. Мы признаем его.
И в этот миг свершилось то, евреи,
За что не раз придется отвечать.
Вы веру приняли и стали – иудеи,
Вкушая боль, страдания и Божью благодать.