Ныряю в парк. Ни один из смертных
Не коснётся тут моего одиночества,
Не воскличет вдруг, им ужален,
Им отравлен, безответный, -
Прибран парк от людей дочиста
Тишиной, в которой разбиты скрижали.
Стою беззаветным язычником,
Оседает пыль Божьего гнева,
Открывая разряженные ландшафты,
Меня с изменённым личиком.
Где - то выше - расправлен невод,
Труженики ожидают жатвы.
Тут - уже заалели клёны, -
Заклаются, бедные, капитулируя,
Берёзоньки седины не стыдятся.
Что ж, виденьями смертными закалённый,
Из кармана достану лиру я, -
Пусть хоть струны повеселятся.
И затекшие пальцы поразомну,
Да унылую душеньку потревожу, -
Чиркну спичкой, свечи не достав.
Так, быть может, не в смерть уснув,
Человечью глупость ещё умножу,
Пятисотицу не сочтя до ста.
Ныряю в парк - тут ночь омутом:
Ни цвета кожи листвы, ни цвета кошек,
Лишь небо склоняет ушную раковину
К сердцу, что искони от него отколото.
Кликнул туда: Не остави, Боже!
Небо в ответ тяжело заплакало.
сентябрь 1999