Все чужое. Иду по песчаному тракту.
Тридцать лет мне всего лишь в десятом году.
По бокам гаражи. Все ушли. И я, кажется, с ними.
Но сегодня вернулась. Иду.
Возвращаюсь. Автобус, собака, уехал.
Направляюсь к высокому дому.
Там другие. Но жду я у входа того,
кто вдруг сделает так, чтобы не было зло и морозно,
а тепло или сыро и мелочное волшебство.
Теплота, сырота – лучше, хоть и не идеально.
Выбредает из офисной двери чужак.
Говорит: «Что мне делать? Так сложно любить. Так печально»
Отвечаю я: «Пить». И пытаюсь по-свински сбежать.
Вдруг, опомнившись, произношу: «Пить не стоит!»
И хихикаю в урну в каком-то углу.
Но все мнится ему, что достоин, достоин
Он допить пару чарок, и некая Клара примчится к нему.
Мы всё курим в таверне и мыслим о сущем,
Пораскинув мозгами, берем еще две
сигареты, а там - пару рюмок и пару нерюмок,
Но ни Клара, ни Цеткин не скачут извне.
А наутро проснувшись, замотавшись плотнее
В дурацкие пледы и даже шипя
Друг на друга, уйдем, подмигнув напоследок
Никого не увидев, никого не любя.
231109