1) Мертвое солнце, мертвый день.
И поле, застывшее в чьем-то взгляде.
Здесь каждый стрелок и чья-то мишень.
Построены все как на параде.
Двадцатый век, двадцатый год,
Страна горит в огне багровом,
И кровью плачет небосвод,
Проткнутый чем-то красным новым.
Припев:
Вперед господа!
У нас нет права оставить шпаги в ножнах.
Вперед господа!
Вернуть ушедшее просто невозможно.
Вперед господа!
За то что любим и то, что ещё осталось.
Вперед господа!
У нас нет права испытывать даже жалость.
2) Белое знамя и белый бог,
Как символ ушедшего безвозвратно.
Белый стих и белый слог.
И нам не вернуть своё обратно.
Замерший строй и наш приказ.
Готово всё к чертям сорваться.
Моя эпоха в блеске глаз,
И без возможности там остаться.
Припев:
Вперед господа!
У нас нет права оставить шпаги в ножнах.
Вперед господа!
Вернуть ушедшее просто невозможно.
Вперед господа!
За то что любим и то, что ещё осталось.
Вперед господа!
У нас нет права испытывать даже жалость.
3) Здесь правых нет и не найти.
Полито поле русской кровью.
Опять свернули мы с пути.
Жестокость смешана с любовью.
О будь ты проклят, этот шторм.
Здесь белый с красным вьются в паре.
Опять нежданно грянул гром,
Подав бессмертье в этом черном даре.
Припев:
Вперед господа!
У нас нет права оставить шпаги в ножнах.
Вперед господа!
Вернуть ушедшее просто невозможно.
Вперед господа!
За то что любим и то, что ещё осталось.
Вперед господа!
У нас нет права испытывать даже жалость.