Этот случай произошел неподалеку от озера Байкал, в глухой тайге. Мы с товарищем основали балаган, достаточно крепкое сооружение типа шалаша, открытое с одной стороны, неподалеку от скальника Старуха, известного каждому иркутскому туристу. В балагане было в достатке спальных матрасов, одежда для переодевания, сухие дрова, на перекладине всегда висели транзисторный приемник и журнал, в который посетители вносили свои впечатления. Можно попасть в этот балаган, если пройти от электрички с остановки «Орленок» по тропе километров пятнадцать. Так как тропа идет, в основном, в гору, а на спине, естественно, покоятся тушенка, сгущенка и разные продукты, то до места добираешься весь в поту, но счастливый от события, о котором мечтал весь год.
На этот раз на спине в рюкзаке у меня сидела двухлетняя дочь, подбадривавшая своего старшего брата фразой, ставшей для нас классической: «Не плачь, малыш, скоро придем!». Трехлетний сын на последнем километре тропы, испещренной корневищами деревьев, уже еле передвигал ноги. Прибыли мы в сумерках. Оставив семью в балагане, я отправился за консервами и спальными принадлежностями, которые за неделю до этого притащил и устроил неподалеку в камнях. Однако спальники и одеяла оказались аккуратно вытащенными из укрытия, а консервы тут же вскрыты и начисто съедены. Понятно, что постарался местный мишка. Стеклянная банка с горохом была напрочь разбита, а вот консервы были открыты, как положено, с крышки, как будто специальным ножом. Лишь одна банка со сгущенкой медведю не поддавалась, и он разорвал ее пополам. Она до сих пор хранится у нас, как реликвия.
Вернувшись, я обнаружил следы пребывания медведя в балагане. Оказывается, он вытащил закопанную под дровами спиртовую настойку на муравьях, сделанную на случай радикулита, и выпил. Этого ему показалось мало, и он начал копать под тяжелой колодой, унюхав там вино, запрятанное более основательно. В будничные летние дни народу в тех местах бывает мало. Мишка несколько расслабился в тишине. Видимо, поэтому он задел когтем гитару, висевшую на стойке. Звук порванных струн подействовал на него, как колокол, и наш мохнатый друг стремглав выскочил из балагана, забыв свою тягу к удовольствиям.
Под треск костра мы с женой подводили невеселые итоги. У нас был только хлеб. Мы собирались здесь пробыть дней пять, однако маленькие дети не выдержали бы такой диеты. Пока беседовали, в темноте со стороны тропы послышался шум. Все замерли. Медведь вряд ли бы пошел ночью. Повадки этого зверя похожи на человеческие, если не считать, что он никогда не шалит просто от плохого настроения.
Пришел знакомый Сергей с товарищем, решивший по пути посетить наш балаган. Сергей предусмотрительно хранил консервы в ручье, чтобы медведь не унюхал, поэтому мы смогли остаться на два дня. Наши приключения на этом не закончились. На следующий день мы попали на голубику. Голубичник был весь синий от крупных ягод. Такого мы никогда не видели. Был яркий солнечный день, но с запада надвигалась тяжелая туча. Нас ничто не могло оторвать от этого великолепия. Рядом бродил медведь. Сергей, увидев его, выстрелил из пугача. Но дети не хотели уходить. Начавшийся дождь наконец заставил нас направиться к стоянке. Затем дождь превратился в тропический ливень. Лужи на лесной дороге мгновенно вспухли, сын брел по грудь в воде. Только маленькая Танюша пригрелась в рюкзаке и уснула. Придя на место, я разводил костер, закрыв его плащом от дождя. Потом взялся растирать водкой промокшего сына. Мужики, увидев такое, вскричали, что разотрут Ваню и так, а водку лучше истратить с пользой. Когда дождь стал стихать, проснувшаяся в рюкзаке дочь воскликнула: «Ой, капнуло!».