Там, где лавинами падает небо
в грозное студёное море;
там, где в глазах чернеет от снега;
там, где белеет на сопках горе;
там, где пропасть не значит погибнуть,
но и то и другое несложно;
там может тундра по-волчьи вскрикнуть,
скалясь, смеясь над тобою безбожно.
Там улыбается ласково Смерть,
рядом бредя, как верный напарник.
Там привыкаешь на небо смотреть
реже, чем в мокрый тяжёлый кочкарник.
Там, где сливается камень с водой
словно и нет никаких берегов,
там затеваются с каждой пургой
танцы Белых Волков.
Танец Белых Волков,
шаманского жезла излом.
Смерть, Жизнь и Любовь -
это всё об одном,
всё запрессовано в штрих,
слилось неверной строкой.
И принимает нас как своих
косая дорога домой.
Время сквозь горы проходит бесследно,
здесь бесполезен любой календарь.
Здесь ради спичек пристрелит последний
спившийся, старый, раскосый лопарь.
Гнуть ли спины - дело личное, каждый
выберет свой преклонения стиль.
Выживет трус и сгинет отважный,
а тундре-то что - человечий утиль.
Ветер хлестнёт по плечам мокрой плетью
и полетит куда-то в Игарку.
Выпьешь с бичом по полной по третьей,
хлынет тоска на сердце так жарко.
Снежный кяфар, Борейская Гоби,
на Архангельск сквозь Ветреный пояс -
лишь бы плыть, лишь бы двигаться, что бы
волк бежал по пятам беспокоясь.
Танец Белых Волков -
варварская сарабанда.
Пусть заберёт, я готов,
языческих идолов банда,
если так надо судьбе
вычертить путь по прямой.
Прямо на Север, к себе,
вьётся дорога домой.
Меряя землю тугим километром,
с тобою как с небом, один на один,
лето промчится с туманом и ветром
от мыса Уэллинг до самых Хибин.
Поезда хмарь, перестук окаянный -
катишься в море по рекам, как сёмга.
Нож твой железный, приклад деревянный,
Север велик, а ты мал как иголка.
Танец Белых Волков,
шаманского жезла излом.
Пусть заберёт, я готов,
идол с волчьим лицом.
Лбом уперевшись в простор,
творя возвращенье рукой,
Север утянет как вор
нитку дороги домой.
Тихо задышит гора,
всхлипнет земля под ногой,
танец начнётся. Пора.
Здравствуй, дорога домой.