1. Интерьер.
Каминные часы пробили полночь,
В ворота въехал чёрный лимузин,
В углу стоял отличный одноствольный
Пятизарядный тульский карабин.
Горели свечи в львиных канделябрах
И отражались в чёрных зеркалах.
Отбрасывая тень, мерцали два бра
Венецианского муранского стекла.
В стене торчащий, мамонтовый бивень
Изображал давно минувший век.
В огромном холле был почти не виден,
Сидящий у камина человек.
В домашних туфлях, в брюках от Armani,
Три перстня золотых на пальцах рук,
Полулежал на кожаном диване,
Уткнувшись взглядом в чёрный ноутбук.
Он пил коньяк из круглого бокала,
И был взволнован, словно чуда ждал.
Вдруг сотовый ожил, она сказала,
Что он её навеки потерял.
Он трубку раскурил:"Вся жизнь - химера",
Поставил Баха, "Фуга ре-минор",
Закрыл глаза и дуло револьвера
Прижал к виску и выстрелил в упор.
2. Малышка.
Взорвала тишину токката Баха,
Боёк S&W ударил в пустоту.
В глазах тоска: ни радости, ни страха,
А горечь за мирскую суету.
Но, громче нот басового регистра,
Дверной звонок, потом ещё один...
Он каску взял, потом легко и быстро
Бронежилет и вскинул карабин.
Пять пуль ушли в невидимые тени,
Не нарушая общий антураж.
Он, отсчитав 14 ступеней,
По ним поднялся на 2-ой этаж.
Там у окна малышка тихо спала,
Луна светила через щели трис.
Он бережно поправил одеяло,
Задёрнул шторы и спустился вниз.
Взял телефон, нажал всего две кнопки,
Сказал спокойно: "Лэх лэ азазель!"
И бросил трубку прямо в пламя, в топку
Камина и смешал себе коктейль:
Коньяк, сироп, немножечко мадеры,
Джин-тоник, лёд, малиновый ликёр.
Отпил глоток и дуло револьвера
Прижал к виску и выстрелил в упор.
3. Друг.
По голове пустой стучат литавры,
Патрон боёк не встретил, как назло.
Не может быть, чтоб это было правдой, -
И в этот раз ему не повезло.
Глаза смотрели вдаль, не понимая…
Он был женат 12 долгих лет…
Жена сказала: «Дочь – от Николая»,
От друга его юношеских лет.
Он с другом брал чеченские хибары,
Друг был ему, как родственник, как брат…
И он теперь - отец малышки Лары…
Был лучшим другом – стал подлец и гад.
Жизнь 8 лет детей им не дарила,
А старый друг всё время рядом был.
Решил помочь - жена в него влюбилась,
Ведь не секрет, что он её любил.
К тому же, друг всё знал про Коган Лею
И подарил старинный револьвер.
Сказал в глаза при этом: - Честь имею!
И ты имей, как бывший офицер.
Он помнил офицерские манеры
И, словно не закончив с другом спор,
Смахнул слезу и дуло револьвера
Прижал к виску и выстрелил в упор.
4. Бизнес.
Старинный револьвер привычно дал осечку,
Его в металлолом сдавать давно пора.
Ведь будь в его руках «Макаров» или «Стечкин»,
В один момент легко закончилась игра.
Все беды дружно в дом… Их «Фирма» пролетела…
Он важные концы зачистить не успел.
Сам виноват во всём – дождался беспредела
И вот он, получай, жестокий беспредел.
А бизнес был «тип-топ»! Бухгалтерша-еврейка
Крутила чёрный нал на банковских счетах.
Всё было «по уму» и каждая копейка
До доллара росла в мозолистых руках.
Он другу доверял, надёжному, как брату,
Бухгалтеру счета в Европе доверял.
И самый крупный банк Соединённых Штатов
Усердно помогал крепить их капитал…
- Гори оно огнём! Сжигал бумаги ловко
Директор, кандидат коммерческих наук,
Сжёг все свои дела, последним бросил в топку,
Проверенный в боях, бессменный ноутбук.
Друг хапнул тысяч $100 и улетел в Одессу,
А «маски-шоу» свой почуяли кусок…
Он молча к голове приставил «Smith&Wesson»,
Зажмурился, как мог, и выстрелил в висок.
5. Жена.
Сухой щелчок вернул работу мысли...
Лишь звук оргАна резал тишину.
Под этот звук волнующий и чистый
Он вспомнил море и свою жену.
Она была, как мраморная роза,
И шёлк волос струился по плечам...
Он взял её у Кости Шмаровоза,
Известного в Одессе фирмача.
Он для неё построил в Соснах дачу
И, волшебством любовным опьянён,
Он подарил возлюбленной, в придачу,
Шикарный косметический салон.
Он с ней летал в Нью-Йорк, Тибет и Ниццу...
Хотел ребёнка... долгих 8 лет.
Разбил свой джип, сто дней лежал в больнице, -
Всё обошлось, а счастья в жизни нет.
И вдруг! О, чудо! Бог послал малышку!
Он счастлив был...
................Бах, холл, камин горит...
Но как-то раз искал на полке книжку
И из шкатулки выпал цианид.
Ушла, как дым, любовь к жене и вера,
И, вспомнив их последний разговор,
Простил ей всё, и дуло револьвера
Прижал к виску и выстрелил в упор.
6. Любовница.
В который раз судьба играет человеком:
Курок нажат - щелчок, а выстрела всё нет…
С лукавою судьбой не расплатиться чеком,
Судьбу не приручить, купив кабриолет.
Как быть, когда тебя любовница «кидает»?
Без денег, без надежд оставив навсегда.
И в самый трудный час, не просто покидает,
А забирает всё, на что ушли года!
Он Лее доверял весь бухучёт валюты,
Она вела его секретные счета.
Была у них любовь, расчётливой и мутной,
И, на двоих, одна заветная мечта.
Всё стихло…
……………Наконец, закончилась токката…
Он долларов собрал почти что миллион.
Маниакальный план – уехать вместе в Штаты,
Уже который год вынашивает он.
Но затрещал по швам хвалёный русский бизнес,
Wool Street банкиров жёг, страшнее, чем война…
И Лея Коган, вмиг, забыв массаж и фитнес,
В заветный Израиль уехала одна.
В народе говорят, что "жизнь - судьба-индейка",
Что, судя по всему, нелепица и вздор.
Гораздо веселей любовница еврейка…
...Патрон в патронник и… два выстрела в упор.
7. Пожар.
И два щелчка подряд, патрона не находят…
Стреляет наугад – в окне упала тень.
Горит огонь, во тьме «плохие парни» бродят
И льют плохой бензин на ивовый плетень.
Уже горит сарай, гараж, конюшня, баня,
И огненным костром дом лижут языки,
Уже входную дверь охватывает пламя,
И пляшут огоньки по зеркалу реки.
Безумием гоним, он бегает по холлу,
Хватает карабин, стреляет от бедра…
Густой угарный дым, сном, стелется по полу
И нет в его руках ни кружки, ни ведра.
А в кабинете сейф – последняя валюта…
- Гори оно огнём! К барьеру, господа!
Он жадно пьёт коньяк… Ещё одна минута
И всё, конец всему – без пользы, без вреда.
Как ненормальный он, кричит в огне пожара,
Взлетает вверх бегом по лестнице крутой,
В безумной суете, как зверь, хватает Лару
И всё… Теперь конец! Горит чердак пустой!
Прижав к груди ребёнка, с чувством веры,
Отбросил прочь, горящие ковры,
К виску приставил дуло револьвера…
И вышел из компьютерной игры.
Эпилог.
Аэропорт шумел, не уставая...
Гася, внутри себя, эмоций всплеск,
Сергей, в душе, был на вершине рая,-
Он улетал с семьёй в Лос-Анджелес.
За тот пожар, он получил страховку -
100 миллионов путинских рублей.
Долги, "общак", налоги, уголовка -
Оплачены из Тель-Авива Леей.
Дружок женился, справил новоселье...
Наличных денег он не воровал,
100 тысяч долларов он заплатил за зелье,
Когда Сергей в больнице умирал.
Пока Сергей лежал в смертельной позе,
Друг обзвонил целителей весь мир...
Под видом цианида на Привозе
Он раздобыл лечебный эликсир.
Остался другу бизнес элитарный.
Сплотил семью коварный перелом.
И день рожденья дочери, став тайной,
Всех осчастливил ангельским крылом.
...Их чемодан, в рутинном караване,
Наткнулся на таможенный барьер:
Таможенник увидел на экране
Старинный Smith&Wesson - револьвер.
Сергей застыл: "Теперь добра не ждите..."
Таможенник, приставив ствол в висок,
Сказал с кривой улыбкой: - Проходите,-
У револьвера спиленный боёк.
...Конец...