Он лежал в палае тихо,
Чудом собранный кусками,
Продырявленный, как сито,
Весь опутанный бинтами.
Среди капельниц и шприцев,
Из сознанья выпадая,
Воспалёнными губами
Что-то он шептал о маме...
Из безумства смертных оргий
Вынес он святое знамя, -
Будет проклят тот, кто предал,
Кто забыл о своей маме!
Вы простите государи
И начальники войны:
Не о подвигах и славе, -
О своей далёкой маме,
Весь опутанный бинтами
Он шептал из смертной тьмы.