Замерзшие
*написано для Маленького доктора
Я не считаю звезды, не видя их.
Как не считаю горьких глотков.
Я убивал. Меня ненавидели:
Падаешь низко, взлетев высоко.
Горлышко сжав онемевшими пальцами,
Мерзну снаружи, сгораю внутри.
Стрелки прямыми стальными скитальцами
Встали на точке «без четверти три».
Мне бы наркоз, испугаю ведь криками
Тихий и призрачно-сказочный лес,
Где лишь деревья фальшивыми скрипками
Жалобно ноют под сетью небес.
Мне бы петлю. А суков – в изобилии.
Шарф подошел бы, не будь слишком стар.
Где там бутылка, облей свои крылья.
Может, устроить короткий пожар?
Может, согреюсь хоть. Вряд ли, но мало ли.
Где-то наверно потухший камин,
Пыль на столе, на подставке с журналами.
В спальне… прости, не могу. Извини…
Где-то сидишь. Тоже больно, наверное.
Точно. Я знаю. Я верю, почти.
Как кислота, обязательно серная,
Память горчит, и в забвенье летит.
Все заживет. Ты забудешь, как вечером,
Вместе сплетались, как нитки в клубок,
Я был тобою, как знаком, отмеченный,
Избранный, вечный, практически бог.
Ты и не вспомнишь, как жутко-оранжевый
Дико-колючий мне шарф подарил,
Ну же, смелее, давай, замораживай,
Коль не поджег перья сумрачных крыл.
Жаль, я не в нем сейчас, он крепче старого.
Скоро пройдет это жженье в груди.
Скоро взорвется глухими ударами,
Ну же, смелее, давай, подходи!
Может быть, и у меня с век засвеченных
Тоже сойдет тот единственный миг:
Мною, как бог, ты такой же отмеченный,
Тихо ко мне у камина приник.
Плачешь, не веря, и шепчешь проклятия.
И из последних отчаянных сил
Я разрываю, я рвусь из объятия:
«Нет, я тебя никогда не любил,
Нет, мальчик, вздор, и слезами не лечится.
Я ухожу, выбирай свою жизнь».
Я и вина – моя ноша заплечная,
Ну же, давай, отпусти, не держись.
Я и бутыль этой ночью у озера,
Я, боль, скрип, снег, крик. И шорох шагов…
Смерть должника ли сегодня не бросила?
Или?… и больше не будет долгов.