Звуками флейты, рожденными в сумраке леса,
вновь растрепало унылый тоскующий вереск.
Из глубины неспокойного вечного плёса
выползли красные рыбы на солнечный берег.
Где-то хихикала Джил – малолетняя ведьма –
солнце ловила подолом дырявого платья.
Дед Самюэль, из теней просочившись намедни,
аннигилировал суп у задумчивой сватьи.
Дядя под крышей висел перекормленной мышью.
Из мухоморов варила чего-то мамаша,
радуясь еле звенящему в дрёме затишью.
Булькала генными брызгами странная каша.
Лаял на белок в три голоса бдительный Цербер.
Телепортировал в доме папаша с бутылкой.
В вечном закате качались притихшие вербы,
чертополох догорал беспокойно и пылко.
Выше – свивались в спирали косматые звёзды,
предвосхищая ацтеков, Гомера и Трою.
Соединенные вместе реальности, грёзы
падали в травы горячей вечерней росою.
Пели цикады пронзительно, неудержимо
в этих краях, где печаль, волшебство и забвенье.
Плыли над плёсом вселенные. Непостижимо
длилось и длилось тягучее это мгновенье...