Чуть слышно: «Аз-Буки и Веди»
Шептал комвзвода, в бред впадая,
И не понятно, кем он бредит,
Кого на помощь призывает.
Бойцы, спросили санитара:
«Как думаешь? Зовёт кого-то?»
Им на ответ, промолвил старый:
«Скорей всего, парней из роты.
А ну! Живее в первый корпус.
Он будет жить, коль хочет к маме.
Эк вон, разделали, а голос
Всё подаёт - железный парень».
Что день, что ночь уста немые,
Но врач надежды не теряет.
Хоть парень, вроде, безфамильный,
Откуда, кто - никто не знает.
А руки, ноги налитые
Свинцом, и в гипсовой оправе
Они казалися большими
И несуразными костями.
Потом затих, иссякли силы.
Что жив был - видно, одеяло
То вверх, то вниз слегка ходило,
Сестра надежду потеряла.
Очнулся, тех, кто гомонили
Спросил: «Где я и что со мною?»
И замолчал, слова застыли
Иссякли в горле у героя.
Его спросили за три слова:
- Все дни шептал: Аз-Буки-Веди.
Пароль, иль просто, так, от боли?
- Не видел, что и солнце светит.
Невыносимо жить на свете,
Я ещё там, на поле боя,
А брали чаще на рассвете,
И немцам были мы конвоем.
Мы стали на войне, как в школе, -
Палате лейтенант ответил.
- Куётся смелость, с ней и воля,
И друг, за друга - все в ответе.
Война. Разведчики шутили,
Меня и взвод свой окрестили
С начальной буквы, от фамилий
Аз-Буки-Веди - глазом были.
Как на подбор по силе. Братцы!
Мне душно, сбросьте одеяло.
Героев помню и отважных
Живых и тех, кого не стало.
Беда народы побратала,
Что ночь, что день - неважно стало.
Смеялась смерть, в лицо дышала.
Шли в гости к ней, но не оравой,
Усталые глаза закрылись,
Но прошептал, прося палату:
-Узнайте за мой взвод! Отбились.
Назвал часы и боя дату.
И просьбу выполнить сумели.
O! Лучше б тот ответ не слышать.
Вновь застонал, комвзод в постели,
И молча, грудью в ранах, дышит.
Но лгать в палате не хотели.
Солгать кому? Ему? - не смели,
Хоть, видя, что душа на теле,
Всё ждал, что взводом не потерян.
В бою коротком, но жестоком
Весь взвод огнём к земле прижали.
Поднявшись в рост - Вперёд! Да только
Свинец смертельно сразу жалил.
Бойцы решили - жить комвзводу,
Больших надежд не возлагали.
- Сержант, тащи, ищи проходы, -
Так, попрощавшись с ним, сказали.
Сержант тащил, сцепивши зубы,
К передовой как можно ближе.
От крови спёкшиеся губы,
И с каждым шагом, гнулся ниже.
Таща, стал сам с такой же раной,
Глаза на свет смотрели тускло.
- Живи, комвзвода, гибнуть рано!
Ведь ты один в Аз-Буке русский.
Подать рукою до осоки,
Но в грудь свинец слепой ударил.
Хрипя, тащил комвзвода боком,
Но силы быстро покидали.
С ним лёг на землю на сырую.
- Ползём, как только полегчает,
Но знай, что Азбуку, в чужую
Не переделать - немцы знают.
И дотащил, от рваной раны
На вечный сон смежались веки,
В Аз-Буке были все на равных
С заглавной буквы - Человеки!
Нашли, доставлен в часть другую,
И это всё, что друг мог сделать,
Но, знал, что Азбуку в чужую
Врагам, вовек не переделать.
Года войны, на мир сменялись,
Седые матери смеялись,
Целуя, как знакомых, в губы
Солдат, с вопросом: Где? Откуда?
Тот паренёк цел, жив поныне,
Преподаёт Аз-Буки-Веди.
- Нет! - говорит, тому, кто ныне
Вновь о реваншах своих бредит.
29.02.1988 г.