Я увижу его спустя полтора года.
Погода: слякоть. Может быть, колкий пух.
Выйду из кинотеатра, затянусь глубоко, до
Дна легких. Рассмеюсь над ухнувшим:
В ребрах, мозгу, животе. И пойду. Собираясь с духом.
А все такое цветное: гирлянды, колготки, киви –
НГ чем богат, а уличная Москва и рада.
Он все время где-то: в Москве, Хабаровске, Киеве
Пропадал. А потом – я пропала – вон из города.
В «Ленинград» он так и не выбрался. Некогда, мол.
В открытый инет не вышел - не Гагарин, да и
Времена не те. Он, конечно, будет «бежать» домой,
Теребить салфетки в кафе. Выпьет, что бы ни дали.
Я, конечно, скажу: да, у меня любовь,
Большая и чистая, как меня годовалой слёзы.
Да, жутко любит. Зовут? Как тебя. Ну, либо…
Брови нахмурю и выпалю: «Знаешь, а в Питере звёзд
Нету совсем. Ни одной! Так глаза слипаются,
Может, кофе еще?..» Кофе еще и долгое:
Про жену, малыша (уже четыре! Почти читает!)…
Я стану смотреть: тупо, прямо, светло – с осознаньем долга,
И, украдкой: тот ли взгляд, смех, манера речи – та ли.
И я стану слушать. И вспомню вдруг про Аиду,
Дочку, которую вечно хотелось, но вряд ли будет.
…А в конце, хлопнув граппэ, вздохнув для виду,
Полной грудью вдохнув… посмотрю печально
И процежу так небрежно: знаешь, а я скучала,
И добавлю с улыбкой: немного, папа.